Другие люди

Анатолий Владимирович НАГАЛЬСКИЙ родился в 1954 году. Закончил Одесский гидрометеорологический институт. Много лет проработал инженером-океанологом в Одесском отделении Государственного Океанографического института, изучал течения Атлантики и Тихого океана. Был помощником президента фонда «Андреевский флаг» в Москве.

В мае 2007 года он, прилетев в Якутск с иконами для Крестного хода «Под звездой Богородицы», получил в епархиальном управлении подарок – первый номер дайджеста газеты «Логос». Журнал, стихи и их автор так поразили Анатолия Владимировича, что между ними завязалась дружеская переписка. Письма Нагальского показались Ирине Дмитриевой настолько интересными, что она предложила опубликовать отрывки из них как отдельный материал.

Сейчас Анатолий Владимирович живёт и работает в Севастополе. Опекает молодых людей с инвалидностью (в основном, ментального характера: аутизм, ДЦП, умственная отсталость и т.п.) в социально-реабилитационном центре «Дом Солнца». Там с ними занимаются трудо- и арттерапией, ходят в походы, в театр, просто общаются и учат, как включиться в окружающий мир.

*** 

Здравствуйте, дорогая Ирина!

В России, в двух-трёх часах езды на автомобиле от Петербурга, есть удивительное место. Деревня с поэтическим названием Светлана – это четыре деревянных дома, окружённые хозпостройками, небольшой фермой, пекарней, полями с огородом, и… ДРУГИЕ люди.

Жители деревни кардинально отличаются от завсегдатаев столичных тусовок, привычно оценивающих окружающих с утилитарной точки зрения. Они отказываются считать инвалидов, умственно отсталых и прочих обиженных жизнью и отверженных обществом вторым сортом и называют их просто «особыми людьми». Эти чудаки создали в окружающем нас суетном и эгоистичном мире островок неравнодушия и человеческого участия.

Светлана – первая в России деревня, построенная в рамках международного кэмпхилльского движения (это сообщество так называемых социальных деревень, в которых инвалиды могут жить самостоятельно в защищённых условиях. Кэмпхиллов сейчас более сотни по всему миру). Наша деревня основана пятнадцать лет назад англичанкой Сарой Хагнауэр и её соратниками. 60 гектаров земли коммуне выделила администрация Волховского района. Деньги на строительство дали норвежцы.

Сейчас я озабочен устройством туда одного взрослого инвалида. Это единственное место во всей стране, где такие люди могут быть счастливы. У Димы – ДЦП в результате родовой травмы, ему 22 года, он многое понимает, но почти ничего не говорит и совершенно беспомощен в быту – ни одеться, ни поесть, ни занять себя самостоятельно толком не умеет. Всю жизнь за ним самоотверженно ухаживала мама, но вот, наконец, принято решение дать ему «путёвку в жизнь»…

***

… Пишу из Москвы. Появилась возможность ответить на Ваши вопросы. Средств в коммуне, конечно же, не хватает, и потому её выживание зависит от урожая и успехов в животноводстве. Раньше очень помогали волонтёры из-за границы, но теперь этот ручеёк иссякает, потому что в России ужесточили визовое законодательство. Я прожил и проработал там прошлый месяц – копал огромную яму для ремонта трубы, отводящей кухонные стоки, убирал картофель и морковь, возился с «ребятами». Так здесь называют подопечных, хотя старшей из них, Наташе, уже 55 лет. Отчасти благодаря моему энтузиазму было решено попытаться адаптировать ещё и Диму (так зовут моего протеже), хотя мест нет, и в деревню давно никого не принимают. Завтра ночью я выезжаю в Питер, буду в среду транспортировать в Светлану Дмитрия и его маму…

***

… Ирина, хочется поделиться с Вами своими маленькими радостями и заботами. Вот уже две недели, как я снова в Светлане. Работаю тут в огороде, спасаю урожай капусты, помогаю печь хлеб (это фантастически захватывающе), вожусь с «особыми людьми» в столярной мастерской, толкую им Евангелие и готовлю еду на дом Достоевского. Тут все дома носят собственные имена, есть у нас ещё дома Фритьофа Нансена (мне это особенно приятно, потому что, Вы знаете, этот норвежский полярный исследователь был ещё и основателем физической океанографии, которой я занимался), Серафима Саровского (оплот православия в Светлане) и Ларша Хенрика. Ларш – это норвежец, строитель первого дома в деревне, его уже нет с нами. Ещё ремонтирую мебель, починил электропроводку в конюшне – в деревне всегда найдётся, к чему приложить руки…

***

… Наш дом – самый большой и населённый. Кроме меня, здесь живут восемь «особых ребят», трое постоянных сотрудников и ещё двое волонтёров.

Сара – неформальный лидер нашей коммуны, пользуется непререкаемым авторитетом и доверием большого числа людей во всём мире. Михаэль приехал из Швейцарии, есть тут ещё двое немцев и американец, столько же сотрудников из России. Они сеют рожь, держат коров и свиней, лошадей Венеру и Майку, собаку Вову, выпекают хлеб, делают сыры и сметану, выращивают овощи… Но самое главное – «особые люди», которых они опекают (кстати, все подопечные – россияне), чувствуют себя полноправными членами общества: их внимательно выслушивают на собрании, они произносят слова молитвы за трапезой, они активны и самостоятельны, трудятся на посильных им участках и ведут в свободное время «светскую жизнь» – поют, рисуют, смотрят раз в неделю кино, посещают церковь и так называемый «магазин» – нехитрое местное развлечение светлановцев. По субботам все подопечные и волонтёры могут бесплатно получить здесь всякие нужные мелочи: зубную пасту, мыло, чай, сладости и пр. Оплачивает всё коммуна, но обставлено это в виде игры – у каждого имеется право на определённое количество лотов, и в этих рамках можно устроить себе «шопинг». Если же отказаться пару раз, скажем, от конфет, можно получить «талон» на автомобиль и покататься…

***

… Вы интересовались здешним «религиозным раскладом»… Он далёк от «каноничности». Примерно половина – православные, ходят к Причастию, на службы, соблюдают посты. Другая половина – протестанты, причём трое – последователи Р. Штейнера, основателя антропософии. Для человека, ригористически и непримиримо относящегося ко всем инакомыслящим, этого факта достаточно, чтобы осудить проект «Светлана» как не вполне христианский…

Но жизнь куда как сложнее (или проще?)… Здесь категорически запрещены любые посягательства на свободу совести, каждый должен уважать веру другого человека. Эти самые «еретики» каждое воскресенье и в праздники водят пешком (или везут на авто в сильный мороз) своих подопечных за восемь километров в местную православную церковь, у них замечательные отношения с нашим батюшкой.

Кто я такой, чтобы судить их свысока?! Ведь «по плодам их узнаете их»! А плоды я вижу собственными глазами: здесь, например, радуются Божьему миру Серёжа и Миня. Обоим за 40. Люди с синдромом Дауна у нас очень редко доживают до такого возраста. Сара говорит, для того, чтобы Миня не болел, он должен хотя бы раз в день подойти к ней, обнять и немного постоять так молча… Здесь для подопечных создана уникальная атмосфера любви и одновременно требовательности…

***

… Нынче я – ПЕКАРЬ. В моём владении – запасы дров, муки, мешки с немолотой рожью, соль-сахар-дрожжи и, главное, большая печь, которую печник Йоханесс из Норвегии, дай Бог ему здоровья, называет «ракетой».

Печка вправду замечательная, почти всегда удаётся запустить её на орбиту одной спичкой – такая прекрасная тяга. Мне нравится печь хлеб, вымешивать тесто, особенно после того, как я отошёл от канонов местной методики и стал ставить опару накануне вечером, а не непосредственно перед выпечкой. Белое тесто получается довольно легко, а вот с ржаным нужны дальнейшие эксперименты.

Два дня назад приезжал отец Геннадий из северной столицы, служил молебен, освящал наши строения. Он выказал основательное знакомство с хлебопечением, поделился со мной профессиональными секретами хорошей выпечки. Благословил использовать молочную сыворотку вместо воды – конечно, не во время поста…

***

… Несмотря на начавшийся пост (соблюдаемый большинством нашей коммуны), пришлось забить одного бычка: не хватает кормов. Зато получили очень хороший подарок от В.Т. Спивакова. Разгрузили машину с музыкальными инструментами (ксилофон и полдюжины замечательных флейт), продуктами длительного хранения (продуманный разнообразный набор и очень много!) и одеждой.

Заботы о насущном преобладают. Зато здесь так тихо, что слышно, как падает снег…

***

…Огромное спасибо за газеты и дайджесты – это ниточка с Якутией, которой будет очень рада вся деревня. «Логос» разошёлся по домам, его читают не менее активно, чем в Англии, поверьте! Особенно внимательно – Сара, две Елены из дома Достоевского и Алексей с Настей (в их семье – пятеро детей). Правда, я последнюю пару недель так занят, что только мельком просмотрел и отложил удовольствие.

Вашей подруге, которая оказала помощь нашим инвалидам, низкий поклон!..

***

… Так об истине. С одной стороны, богословские споры мне не с руки (я попытался ознакомить своих новых соратников с постулатами Карла Поппера*, но безуспешно), с другой – так ли уж важна истина, если рядом с ней не идёт сострадание?! А у этих людей есть очень привлекательная черта – слова у них не расходятся с делами, как веруют – так и живут: любят ближних, сострадают им, отдают все силы на их благо…

***

… Зарплату здесь никому не платят – это коммуна. Выдаются небольшие суммы на кофе, сигареты и транспорт – чтобы выбраться иногда из глуши и съездить по делам в Петербург или Волхов. Хотя от мурманской трассы нужно проехать всего-то около восьми километров, этот отрезок часто становится труднопреодолимым препятствием, особенно поздней осенью и ранней весной. И тем не менее, сюда приезжают люди из разных благоустроенных мест, чтобы дарить своё душевное тепло тем, кто почти не имеет надежды на человеческое отношение и участие. Приезжают волонтёры-альтернативщики из Германии (Бундесвер платит им стипендию за то, что они ухаживают за нашими инвалидами) и просто неравнодушные люди из-за Урала, с Ладоги, Волги, из других мест, желающие и имеющие возможность помочь своим личным трудом. Надо признать, что жизнь в деревне под силу далеко не каждому здоровому человеку: помимо достаточно интенсивного физического труда на ферме или в огороде нужно быть готовым почти всё своё свободное время общаться с подопечными – а это не всегда легко и просто…

***

… Поначалу я весьма скептически относился к слишком преувеличенной, по моему мнению, озабоченности сотрудников тем, чтобы каждый из «ребят» имел свою зону ответственности и постоянное занятие. Мой трудовой энтузиазм, проявлявшийся в стремлении как можно больше сделать самому, был осуждён: нельзя забирать рабочие места у подопечных.

Сотрудники битых два часа (!) могли обсуждать пустяковый, на мой взгляд, вопрос: чем бы таким занять Сашу Д. в пять вечера, после чая. Саша этот – самый настоящий крест для деревни. Во младенчестве он перенёс длительную (17 минут) клиническую смерть. Уровень интеллекта, пожалуй, повыше, чем у многих «квазинормальных» граждан, пишет стихи, обладает отличной памятью и чрезвычайной общительностью. Утомителен и деятелен, рот закрывается, только чтобы проглотить добытый кусок хлеба или булочку. Постоянно хочет есть. (Кормят здесь часто и обильно, жаловаться не приходится. Но именно Сашу надо ограничивать (в пределах нормы), по предписанию врачей ему совсем нельзя сладкого. А ведь хочется!). Любит поплакать – понарошку, чтоб пожалели. Утро на пекарне начинается с жалоб на то, что ему грустно… Поначалу произвёл на меня отвратное впечатление – я оказался свидетелем его драки с Юлькой и, конечно, был крайне возмущён. Потом, правда, выяснилось, что побить красавицу Юлю мало кому удастся и, уж конечно, не Саше – это та ещё оторва.

Сейчас мы с ним дружим. Отлично умеющий найти «болевую точку» почти у любого и затем доводить своего визави до белого каления и крика, Саша встал со мною в тупик. Я сначала обезьянничал и применял к нему его же приёмы, что вводило парня в лёгкий ступор на пару минут. Затем присмотрелся: ничего демонического, просто одинокий молодой человек, жаждущий человеческих отношений, которого все норовят услать куда подальше, лишь бы избавиться от его прессинга. Работает он охотно и много.

Теперь я убедился в своей глубокой неправоте. Местная метода приводит к поразительным результатам. Скажем, Дима, мой подшефный, по прошествии нескольких месяцев стал другим ЧЕЛОВЕКОМ. До этого он во многом вёл жизнь растения – его полностью обслуживала мама, он не умел ничего, кроме как есть, и с трудом говорил всего несколько слов: «Кушать, гулять, мама, карты…» Сиднем сидел у телевизора, не глядя на экран, и виртуозно тасовал игральные карты. Он и спал, держа в руке несколько колод сразу. Что Вам сказать? За эти месяцы Дима НИ РАЗУ не взял их в руки. Он теперь, позавтракав и САМ одевшись, приступает к выполнению своих многообразных занятий: моет коридор (разумеется, под наблюдением и контролем сотрудника), затем, после перерыва на ланч в 11.00, возит на тачке силос на ферму (эх, видели бы Вы его лицо при этом! Он совершенно счастлив: коровы без него останутся голодными – вот он и старается). После обеда и отдыха разносит хлеб в дома деревни, а это не так просто для ДЦП-шника – мало того, что путь к дому Серафима Саровского неблизок, так надо ещё подниматься вверх по крутой заснеженной тропинке. Всего год назад он вообще отказывался ступать на асфальт, если снег не был с него сметён дворником: боялся. А после вечернего чая – работа в шерстобитной мастерской, это его любимое занятие, не считая, конечно, прогулок со своей пассией С. и хорового пения (он поёт беззвучно, кивая в такт головой)…

***

… Ирина! Всё, что я писал Вам о деревне и её проблемах, – правда, хотя и не вся.

На уровне более высоком (в чиновничьем понимании) существуют достаточно серьёзные проблемы. Деревня организовывалась в 90-е годы. Долгое время до Светланы никому не было дела. Но вот именно теперь, когда мы (простите, это, наверное, звучит, как похвальба, но мне уже хочется чувствовать себя «светлановцем») встали на ноги и даже получили некоторую публичную известность, нашлись люди, которые хотели бы подмять это дело под себя. Рейдерство, быть может?..

Вы, конечно, понимаете, что главное в таком деле – личности, носители традиций. Дай инфраструктуру Светланы случайным людям – и вскорости дух её испарится, всё пойдёт накатанным путём, получится, быть может, и неплохой поначалу, но всё же обычный интернат. А затем неизбежно – воровство масла у пациентов, прогулки строем, грубость персонала… Ибо если ты не равен подопечному, значит, ты его царь и воинский начальник, со всеми вытекающими. Помните роман Кена Кизи «Над кукушкиным гнездом» об американской психушке, увиденной глазами немого и безумного индейца?..

***

… Сейчас в деревне настоящий немецкоязычный десант: у нас гостят шесть молодых людей из Германии и Австрии. Приехав из благополучных стран в наши снега, они легко и естественно вписались в незамысловатый деревенский быт: готовят обеды, убирают дома, чистят туалеты, плотничают, квасят капусту, возятся с «ребятами», поют весёлые песни и играют на трубе, гитарах и флейтах. Обожают нашу баню и хвалят мои пирожки с капустой…

***

… Понимаете, земли Светланы, её ферма и постройки имеют нынче достаточно высокую рыночную стоимость: поля рекультивированы (здесь исповедуют так называемое биодинамическое земледелие, что исключает применение гербицидов и минеральных удобрений, т.е. продукты получаются экологически чистыми), ферма, начинавшаяся с одной (!) коровы, ныне насчитывает (вместе с тёлочками) более 20 голов, да ещё две лошади, да две свиноматки с хряком, да трактор и комбайн… Захватить всё, ограбить людей, чьим трудом северный оазис выстроен, – как это всё по-нынешнему!..

***

… Вам интересно о «подзащитных»?.. Ну, скажем, В. – колоритнейшая особа. Обладает невероятной силой чувств и постоянно находится в состоянии влюблённости в кого-либо… Последний её «роман» был до недавнего времени предметом общего внимания в деревне. Здесь ведь всё на виду! Её избранник, некий Д., замечательно деликатный, скромный и воспитанный молодой человек лет 30-ти, приехал из-под Свердловска поработать волонтёром. Выказал невероятную работоспособность, ухаживая за свиньями, коля дрова и спасая вместе со мной (и В.) урожай капусты. Всегда был готов подставить плечо и помочь, никогда не выпячивал свой вклад в общее дело, оставался неизменно молчалив и любезен. Но вот оказался органически неспособным противостоять любвеобильному напору В. – обычную вежливость и рыцарство она восприняла как приглашение сесть на шею (в эмоциональном плане, в первую очередь). Оказалось вскоре, что В. (человек физически очень одарённый – она играючи поднимает и тащит невообразимые для меня тяжести) вдруг отказалась возить более трёх поленьев на пекарню (Д. не велел! – а он просто не может видеть женщину с тачкой), разучилась застёгивать змейку на куртке и надевать варежки – это делал Д., стала по ночам ходить к дому Саровского (куда беднягу пришлось переселить, поскольку коллизия сия стала невыносимой – спать в нашем доме сделалось невозможно, В. бродила по коридору и стучалась в дверь своего «возлюбленного»…) Д. был просто вынужден уехать, и вот уже более месяца никому нет спасения от разговоров с В. о Д. – она изобретательно, просто виртуозно сводит любую беседу к своему предмету…

Вы устали, наверное, от меня, как я – от В.! Впрочем, я по ней уже соскучился…

***

… Да, Ирина, есть планы по строительству нового дома, и даже найден подрядчик – один из фондов Норвегии, опекающий подобные деревни. Однако материалы и деньги для их приобретения необходимо изыскать самим.

Дело осложняется тем, что большинство родственников инвалидов (в том случае, если они живы) не в состоянии платить существенные суммы для обеспечения их жизни в деревне, а государственные структуры, по российскому законодательству, не имеют возможности сколько-нибудь поддерживать подобные благотворительные общества. Из-за этого средств, конечно же, хронически не хватает. Например, в прошлом году содержание одного подопечного обходилось в 12 тысяч рублей в месяц, а пенсия по инвалидности (две трети которой взимается с родственников), составляет сумму от четырёх до восьми тысяч. Существенную эту разницу требуется покрывать, что бывает очень непросто. На деревенской ферме производят замечательную по качеству сметану, сыры и вкуснейшее масло (молоко ведь экологически чистое!), но этого недостаточно…

***

… Сегодня деревня пережила ещё одно испытание. Явились люди из Волховского УФМС якобы для плановой проверки документов у находящихся здесь иностранцев. Они заявили, что Сара и все иностранные волонтёры обязаны проследовать с ними для «выяснения». Наше заявление о том, что недавняя проверка из вышестоящего УФМС не выявила никаких нарушений, во внимание принято не было – плевать, мол, им на питерских! А ведь все светлановские иностранцы были зарегистрированы согласно требованиям миграционной службы – в деревне готовились к такому повороту событий!

Мы подняли в ружьё весь наш контингент и заблокировали выезд для их автомобиля (на войне, как на войне!). Ребята и девчонки из Германии и Австрии с готовностью уселись под колёсами, чтобы не дать увезти Сару. Разумеется, наши подопечные впали в исступление. Знаменитый Саша Д. пристал к их «главному» с криками: «Возьмите тогда и меня, идиоты! Я без Сары не могу, не могу, не могу!!!» Как же я его теперь люблю и уважаю.

Была незамедлительно вызвана милиция, и наряд наших «защитников» в погонах живо определил часть немцев в воронок с решёткой, а другой приказали следовать своим ходом. Сару настойчиво изолировали, запретив ехать кому бы то ни было с ней в одной машине. Представляете, я звоню ей с предупреждением о том, чтобы она внимательно следила за своими карманами и сумочкой (чтобы не подбросили наркоту), а она мне спокойно так отвечает: «Я знаю…» Удивительная женщина! Она успела набрать номер знакомого чина из МВД, который ранее обещал своё покровительство деревне (хорошо, что не посмели забрать мобильник), и тот мгновенно задействовал свои связи. Приехав в Волховское отделение и прождав некоторое время в приёмной, наши были вынуждены выслушать не что иное, как извинения и пожелания приятного пребывания в России!..

***

… Ирина, поздравьте нас! На последнем собрании сотрудников голосование было единогласным – в пользу того, чтобы принять моего Димку в состав коллектива. Уже строятся планы, как его развивать через год, через два и вообще.

Завтра, в воскресенье, я провожу для деревни вечер памяти недавно ушедшего православного барда Владимира Волкова. Мы решили основать здесь образовательные вечера, чтобы совсем уж не «опрощаться», уже прочитаны лекции по четвёртому измерению и золотому сечению. Теперь черёд литературы и музыки.

А вот время в Светлане идёт не поступательно, а по кругу – мы постоянно ловим себя на том, что не знаем, какое нынче число. Когда, закончив все дневные дела, я иду в темноте домой и вижу Орион над домами, то испытываю блаженное чувство причастности ко всему Божьему миру, такому прекрасному и удивительному, под солнцем которого есть место всем. Вы знаете, здесь заканчивается асфальт – и тот, который лежит на дороге, и тот, который незаметно накапливается в душах…

***

… Хотя большая часть продуктов питания добывается самостоятельно, многое всё же приходится приобретать: необходимо оплачивать внушительные счета за электричество и воду, покупать средства гигиены, одежду, нести расходы на транспорт, связь и так далее. В прошлом году из-за сильных и частых дождей не удалось заготовить достаточно корма для коров, а на рынке он слишком дорог, поэтому придётся сократить поголовье животных. Культа из еды здесь никто не делает – пища простая и здоровая: в полях и на огороде в качестве удобрений используется коровий навоз. Чай пьют исключительно цветочный, приготовленный из местных трав. Лечатся, кстати, также преимущественно травами. Но северное лето коротко, и не всё необходимое здесь можно вырастить – например, пшеничную муку приходится покупать и смешивать её со своей, ржаной.

Никто, разумеется, не собирается унывать – некогда. В этом году удалось вырастить невиданный урожай всяческой капусты: и обычной для этих краёв белокочанной, и экзотической, такой, как брокколи, брюссельская. Были приняты все меры для сохранения урожая: кочаны развешаны в овощехранилище, капуста постоянно квасится, маринуется и стала главным продуктом на столе. Практически ко всем видам работ привлекаются «особые люди». Девиз сотрудников звучит так: «Надо, чтобы было весело!» Здесь заботятся о том, чтобы подопечные ощущали свою нужность и востребованность коллективом, даже если это идёт в ущерб технологичности. Например, принципиально отсутствует тестомесильная машина и тесто для деревенского хлеба вымешивается вручную. Это ведь так интересно!..

***

… 23 февраля свершилось чудо. Я, в составе делегации деревни из одиннадцати человек, был гостем «Виртуозов Москвы» в петербургской Мариинке. Наш большой друг Владимир Теодорович Спиваков организовал благотворительный концерт в пользу Светланы!

Это был волшебный вечер. Талантливые сердечные люди окружили нас атмосферой тепла и доброжелательства. Дирижировал блистательный Максим Венгеров. Я никогда в жизни не видел столь темпераментной и вместе с тем обаятельной личности за дирижёрским пультом. Исполняли серенаду Чайковского для струнных, концерт № 9 Моцарта для фортепиано с оркестром и «Шотландскую» симфонию Мендельсона. Последняя вещь, впервые слышанная мною, – полный восторг! Затем были «Венгерские танцы» на бис и тёплые слова в адрес Светланы.

Кстати, нас привезли обратно на автобусе, оплаченном фондом Спивакова. Вернулись мы далеко за полночь, но оно того стоило…

***

… В Светлане действуют мастерские: столярная, бумажная (там изготовляются оригинальные поздравительные открытки), шерстобитная и кукольная. Телевизор здесь не смотрят принципиально, а творят сами – музицируют, пишут стихи, занимаются живописью и прикладными ремёслами. Мечтают оборудовать ещё гончарную мастерскую, построить зимний сад и даже свой собственный концертный зал!

На Рождество непременно ставится пьеса о волхвах и Младенце Иисусе, в которой участвует максимально возможное число «артистов», а в хлеву, украшенном еловыми лапами и свечами, поются вертепные песенки. Узнали меня в костюме Ирода?..

***

… Что больше всего привлекает в безусловном лидере нашей коммуны, Саре Хагнауэр, так это её постоянные стремление и готовность помогать тем, кто в этом нуждается. То это юная мамаша, которую хотели лишить прав материнства и отправить в психушку, а её дитя – в приют; то россиянин из Эстонии, у которого украли на границе деньги и документы, и ему негде и не на что прожить три месяца, чтобы выправить новый паспорт; то сейчас вот мальчик Антон – нынешняя огромная забота деревни. Парнишку привезла режиссёр Любовь Аркус, снимавшая о нём фильм. Взять Антона в деревню нельзя – нет места, в диспансере его посадили на жуткие лекарства, за ним нужен круглосуточный присмотр, часто он трудноуправляем. Но и не взять нельзя – мать Антона умирает от рака крови. Люба нашла деньги на гемотерапию, но шансы на благоприятный исход невелики и неопределённы. Конечно, коммуна в большом затруднении, но перечить Саре не пришло в голову никому…

***

… Ирина, Вы совершенно справедливо заметили, что не обязательно ехать в Светлану, чтобы исполнить человеческий долг – достаточно оглянуться вокруг, чтобы увидеть того, кому хуже, и помочь ему. Эту мысль Фёдора Михайловича Достоевского я прочувствовал вполне (и вряд ли до конца!) только здесь, живя в «его» доме. Но я ведь и не призываю сюда ехать! Здесь и места-то свободного не осталось. После того, как по ТВ был показан фильм о Светлане, не проходит дня, чтобы не звонили с просьбой устроить ещё кого-нибудь или предложением приехать, пожить и поработать в деревне.

Мне кажется, опыт, о котором идёт речь, имеет значение именно как ОПЫТ построения отношений между людьми на основе, не совсем принятой в нашем обществе. Такие деревни, сколько бы их ни было создано, НЕ СМОГУТ решить проблему ухода за людьми, по-настоящему нуждающимися в нём. Их роль в другом – будить в человеке ЧЕЛОВЕКА, хоть это и звучит пафосно.

Я вот остро почувствовал свою ущербность, приехав в Светлану, – мне так не хватает терпимости, сострадания, деятельной любви, я слишком часто и легко гневаюсь, выхожу из себя по пустякам и (с переменным успехом) учусь здесь бороться со своими пороками.

Зато когда, поставив вечером опару, переделав за день свой урок, а это, в общем, немало – выпечка хлеба, пирожков или пампушек, либо приготовление обеда, когда некому больше, проведение утреннего чая для «ребят» на пекарне, заготовка дров на ближайшей опушке (мне жаль тратить хорошие дрова для буржуйки, и потому я чищу ближайший лесок), и общение, общение, общение с подопечными, – так вот, когда в темноте я иду в дом Достоевского отдыхать, вижу невероятную луну, какое-то загадочное зарево над горизонтом и захожу на конюшню к Майке и Венере, чтобы угостить лошадок хлебом с солью, то испытываю физическое наслаждение окружающим меня Божьим миром, примирение и единение со всем сущим… А сопровождает меня с утра до вечера Вовка – псина с разноцветными глазами, привезённая Михаэлем аж из Швейцарии.

Здесь я получаю ощущение красоты мира. Такой гармонии, душевного равновесия, свободы я не чувствовал никогда…

***

… Трудности? Самое трудное – здесь невозможно уединиться. Подопечным строго-настрого запрещено входить в комнаты к сотрудникам, и тем не менее, скрыться от них почти невозможно. Они жаждут общаться! Девушки влюбляются в новоприезжих, не сумевших выдержать достаточную душевную дистанцию, «ребята» мужеского пола ревнуют… Это жизнь. Вот! Я нашёл нужное слово – они здесь ЖИВУТ. Не лечатся, не влачат существование, а именно живут…

***

… Ну, что Вы! На самом-то деле я вредный, и кое-кого из подопечных иногда терплю с большим трудом.

Вот А., например. Не девушка, а маленький, обиженный на всех тролль. Любое проявление хорошего отношения она (о, если бы только она!) квалифицирует как слабость и возможность сесть на голову. Понимает только крик, сама всё время кричит и, хотя умеет работать хорошо, довольно ленива и всё время пытается увильнуть от дела. Бывает невыносима, особенно когда в деревне появляется новый мужчина. Время от времени начинает говорить о себе в мужском роде и считать себя сыном певца Юрия Антонова. При этом продолжает постоянно называть меня папой! Пытаюсь как-то приводить А. в чувство, апеллируя к тому, что она же красивая девушка (лесть во благо!), хозяюшка, прошу помогать мне при устройстве стола для утреннего чая – но пока без особого успеха…

***

…Спасибо за пожелания, Ирина! Несмотря на то, что житьё-бытьё светлановское протекает в неустанных трудах и заботах, тут умеют мечтать. Светлановцы верят, что придёт время, и окрестности наши ещё услышат звучание оркестра Спивакова, а в России и во всём мире будет больше людей, живущих по законам братской любви к ближним.

Жители деревни – очень благодарные люди. Неизвестно, правда, кто больше нуждается в поддержке – они в нашей или мы – в их, пусть только молитвенной…

***

…Нет, жизнь в Светлане продолжается. Вчера на танцах Саша получил в глаз от Василия, из-за Светы. Но он не в обиде, Саша вообще добрый человек и легко прощает окружающих. Сегодня за чаем он, вымесив свой ковш теста, выдал мне такую сентенцию: «Хорошо там, где нет меня, дядь Толь! А счастье – это когда все живут мирно и… есть рулет с маком. Дай ещё кусочек, а?» Я не остался в долгу…

Думаю, достижения «особых» людей в Светлане – это прорыв, сопоставимый с выходом человека в космос. Лечит – жизнь. Вы посмотрите – кто из нас болен-то?

Жду Ваших писем! И новый «Логос».

Ваш Анатолий НАГАЛЬСКИЙ