5 Господь же да управит сердца ваши в любовь Божию и в терпение Христово.
Второе послание к Фессалоникийцам (Солунянам) святого апостола Павла. Гл. 3
5 Айыы Тойон эһиги өйгүтүн-санааҕытын барытын Таҥара тапталыгар,
Христос тулууругар салайыахтын.
Сибэтиэй Павел апостол Фессалоника христианнарыгар иккис илдьит суруга. 3-с түһ.
-
В чём сходство и различие понятий «толерантность», «терпимость» и «терпение»?
-
Есть ли, по-вашему, границы тому, другому и третьему? Кто их определяет?
Даже у рыб есть предел толерантности
Юрий Васильевич Лабутин, орнитолог, кандидат биологических наук.
1. Толерантность (если говорить о людях) – это терпение по отношению друг к другу, уважение к правам других людей, умение выслушать чужую точку зрения. Оно включает в себя понятие терпимости и терпения.
Но терпимость, терпение могут быть не только по отношению к людям, но и к условиям жизни, законам, устоявшимся традициям и т.д. Я живу и чем-то недоволен, но изменить обстоятельства не могу, и мне приходится терпеть. С терпением человек постоянно сталкивается.
Толерантность и терпимость касаются больше межличностных связей, взаимоотношений людей, а терпение – более глубокое и личностное восприятие, ощущение жизни, порой физическое. Мы терпим боль, тяжёлые условия жизни, слабости людей, которые нас окружают.
Толерантность – скорее идеология. Хотя это явление существует не только у людей, но и в животном мире. И терпеть животным приходится тоже. Толерантность человека может быть не только по отношению к людям, но и ко всему живому. Умение выживать в каких-то условиях, приспосабливаться к ним.
2. Мне кажется, у людей, как и у животных, предел толерантности есть. Скажем, рыба живёт в водоёме до определённой степени солёности. Когда солёность повышается, то толерантность рыбы иссякает. Если предел толерантности нарушен, то рыба просто гибнет.
Это касается всего живого мира. И у животных, и у растений есть свой предел толерантности – по отношению, допустим к температурному фактору или изменениям химической среды. У степных видов – по отношению к лесу, у лесных – по отношению к степи. Если леса становится меньше, какие-то птицы, насекомые, звери уже могут не выжить. У животных всё чётко и ясно. И у человека граница есть. Только кто её устанавливает?
Мне кажется, мы сейчас переходим некоторые из них. Ведь даже то, что отменили смертную казнь (проявили толерантность по отношению к преступному миру) – это тупик. Преступники, даже самые страшные, уже ничего не боятся. Предел толерантности должен быть. Толерантность не может быть в ущерб другому человеку. Если один процветает за счёт другого – того, кто расходует свою умственную, физическую энергию, страдает, – это насилие. Расхлябанность и вседозволенность не имеют ничего общего с толерантностью.
Хотя и для человека существует «всё ясно». Оно с давних времён вырабатывается, отражается более или менее в заповедях разных религий. Любой человек порядочный их чувствует интуитивно.
Ласковое терпение
Ариадна Борисова, писатель, драматург.
1. Слово «толерантность» я просто терпеть не могу. Не наше оно, вычурное, хитрое какое-то. Такое же, как «электорат» вместо «народ». Толерантность – она какая-то большая и политическая.
«Терпимость» – это то же самое, только русское слово. Терпимость просто поменьше, это уровень социума, коллектива. Наш народ, он же терпим – к властям, к нищете, к климату суровому, к соседям. Если толерантность однобока, терпимость шире по значению.
Но всё равно, терпимость, толерантность – это мимикрия какая-то, подстройка, попытка компромисса, холодный расчёт, это несвобода.
А терпение, мне кажется, очень широкое и многоликое понятие. Это и любовь, и сострадание, и жертвенность, и мудрость. В терпении тоже может быть несвобода, но не из расчёта, а из любви. Терпение – может быть и радостью тоже. У него много разных граней. Есть терпение нетерпения, например. Ты хочешь пойти против себя, но не делаешь этого, терпишь и, в конце концов, радость получаешь.
Терпение в семье – это цемент, без него всё разрушится. Моя сестра говорит: «Представь, если в семье терпимость будет вместо терпения! Терпимость может быть по отношению к чужим, посторонним. В семье мы терпим друг друга, потому что любим». Например, хочешь ты сказать своему мужу ПРАВДУ, а потом подумаешь: «А ты-то сама что? Не хуже ли его?», перетерпишь, и хорошо. А бывает, скажешь гадость, мимолётное удовольствие испытаешь от мести, а потом-то плохо. Терпение – оно ласковое, доброе.
2.Границы толерантности есть, ведь из истории мы знаем, что гибли целые народы, революции происходили, бунты социальные. Эту границу определяют политики, правительства, идеологи для большого сообщества.
Толерантность и терпимость не зависят от одного гражданина. А вот терпение зависит от самого человека. Как Кант говорил: «Нравственный закон внутри нас». Эту границу родители намечают, в какой-то мере школа и закон. Но человек сам в ответе за свои поступки. У терпимости тоже границы есть. А пределов терпению нет, по-моему. Сколько примеров неиссякаемого терпения!
Термин политтехнологов
Елена Никифорова, ведущий специалист управления по связям с общественностью и рекламе АК «АЛРОСА», кандидат искусствоведения.
1. Что роднит эти понятия на смысловом уровне? Значение каждого слова, по-моему, подразумевает широту взглядов, способность принять (во всяком случае, попытку понять) многочисленные «версии существования», все краски «палитры жизни», уважение к чужому мнению.
Границы «употребления», как мне кажется, определяет область применения, «жанр» бытования слова. Термин «толерантность», скорее, из политического лексикона, слово из сферы деятельности политтехнологов – «конструкторов и оценщиков» нашей жизни, где очень важно иметь терминологию без всякой эмоциональной окраски, но дающую чёткое определение процессу, явлению и т.д. Оно подразумевает меру согласия в вопросах государственного масштаба (религиозные конфликты, этнические войны, макроэкономические проблемы разного характера и пр.).
Понятие «терпимость», думается, лишено политической окраски, имеет, скорее, философский контекст, подразумевающий мировоззренческий потенциал личности, проще говоря, свойство ума, способного подвергать глубокому анализу явления и процессы, отыскивая многочисленные «за» и «против» без фанатизма.
«Терпение», как мне кажется, – нравственно-психологическая категория, обозначающая свойство характера, натуры. Большое терпение, я полагаю, свойственно людям с сильным характером и здесь не исключён фанатизм, а значит и субъективность мышления и поступков.
2. Мне думается, границы определяет субъект действия.
Полицейский в виде совести
Виктор Данилович Михайлов, доктор философских наук, профессор кафедры философии ЯГУ, действительный член Академии духовности РС(Я).
1. «Терпение» обращено преимущественно на самого человека, направлено на индивидуальную активность, ориентированно на одностороннюю реакцию. Оно сугубо субъективно. Если терпение – это процесс, действие, активность, то «терпимость» – свойство, качество, потенциал. Терпение, проявляемое постоянно, превращается в терпимость и толерантность, которые, на мой взгляд, не тождественны. Терпимость шире, чем толерантность, она имеет две стороны. Терпимость может быть обращена вовнутрь человека – это терпение. А может становиться толерантностью, и тогда требует интерсубъективности. Толерантность должна быть непременно взаимной, терпение же – односторонне.
Евангелие говорит: если тебя ударили по щеке, подставь другую – это не толерантность, т.к. она предполагает некий компромисс: я действую в расчёте на то, что будет ответная реакция. А в терпении расчёта нет! Золотое правило нравственности в конфуцианской трактовке: не делай другому того, что не понравилось бы тебе самому; делай то, что понравилось бы тебе самому – это принцип толерантности. Христианская установка понять и простить, даже врага – это терпение, смирение.
Сугубо лингвистически если подойти, то терпение и терпимость – однокоренные слова. Но терпимость – это свойство (толерантности или терпения), превратившееся в устойчивое качество. Оно более высокого порядка, чем толерантность. Терпимость – это высшее проявление толерантности. Толерантность можно проявить разово. А терпимость – это неотъемлемое, личностное, высокое, духовное начало, один из важнейших параметров духовности. Без терпимости духовности нет.
2. Есть пословица: «Терпи, казак, атаманом будешь» – это значит, что терпение вознаграждается. Или, например, малыш разбил коленку, хотел заплакать, но мама ему говорит: «Терпи, ты же у меня мужчина». Терпение требует высоких душевных качеств, необходимости подняться над собой, победить самого себя и награждается высокой моральной оценкой. Терпение, как сказал бы Вебер, предполагает наличие целерациональных общечеловеческих понятий – истины, красоты, добра, блага. Они объективны, заданы кем-то. Если бы я верующим был, то сказал бы, Богом. На мой взгляд, это всё – абстрагируемые наилучшие качества, высшее проявление человеческого в человеке.
Однако мы слабы и нуждаемся в объективных критериях. Высокодуховному человеку не нужно внешнее «недрёманное око». Кому-то стыдно перед Богом, кому-то перед людьми, но когда перед самим собой неудобно, когда полицейский переносится вовнутрь в виде совести – это высшее проявление духовности. Задача состоит в том, чтобы внедрить в сознание человека эти представления. Говорят же: «Не в моих правилах…», но эти правила кем-то или чем-то утверждены – воспитанием, самовоспитанием, чтением, образцами, примерами, кумирами…
В детстве нам неудобно перед родителями, воспитателем, учителем, нравственным авторитетом. В подростковом возрасте этим авторитетом в референтной группе становится вожак. Пацаны в стаях просто звереют, соревнуясь в жестокости. А в семье они – паиньки. Часто матерям на судебных заседаниях плохо становится. Когда зачитывают протокол, и они узнают, что их сыночки натворили, многие говорят: «Этого не может быть! Я не верю. Он не такой, он добрый – бабушку любит, кошку…» Нет, он тот же самый, но, попав в группу, хочет усвоить её ценности и абсолютно меняется. Верующие сказали бы, что их искушает дьявол, что идёт борьба зла с добром, и порой сатанинское начало побеждает, но человек не должен ему поддаваться. Человеческое заключается в том, чтобы божественное в нём побеждало.
Добро и зло объективны по отношению к нам – они до нас появились. И этические нормы по отношению к отдельному человеку объективны. Однако часто эти нормы имеют окраску – социальную, классовую, местечковую, религиозную, национальную. Вместе с тем есть и общечеловеческие критерии. Именно их мы должны утвердить в обществе. Важен человек как таковой.
Раньше людей ограничивала природосообразность. Уйдя от природы, человечество утратило инстинкты, регулирующие жизнь. Например, у животных есть табу: внутривидовое убийство. Заяц зайца никогда не задерёт, ворон ворону глаз не выклюет. И только человек – единственное существо, которое пачками убивает себе подобных. Причём научно-технический прогресс идёт по пути совершенствования оружия массового поражения.
Мы не выработали закона, который бы действовал неотвратимо, как инстинкт, а это – духовность. Мы же не дорожим жизнью людей! Ф.М. Достоевский был прав, когда вложил в уста Алёши Карамазова слова о том, что ни одно великое дело не стоит ни гроша, если при этом прольётся слезинка ребёнка. Это же очень высокая планка в соотношении средств и цели. Кант призывал никогда не делать человека средством достижения своей цели. Но использование человека идёт часто под благовидными предлогами. Например, взаимопомощь, семейные, родственные, дружеские отношения, принимая уродливые формы, превращаются в коррупцию, блат и т.д. Границы есть у всего, даже у хорошего, если их переходить, добро превращается в зло. Чрезмерная любовь матери приводит к тому, что вырастает маленький мерзавчик. Дисциплинированность оборачивается педантичностью и т.д. То же самое относится к развитию науки и техники.
Человек не должен разрушать общество, но и общество не должно нивелировать человеческую личность. Думаю, в православном понятии «соборность» есть глубокий смысл. Соборность не растворяет личность в коллективе, наоборот, позволяет обрести и сохранить самого себя, не потеряться среди других. Соборное начало не угнетает личность человека, он не теряет своего лица. Это коллективизм побуждает не высовываться, быть, как все… А соборность возвышает, позволяет раскрыть наилучшие качества. Я редко хожу в храм, но наблюдаю, что там нет стада, в одном порыве одинаково кланяющегося, орущего. Каждый остаётся самим собой, молится о своём, думает по-своему, сохраняет свою индивидуальность, достоинство, отдельность. Мне это импонирует. Ведь и в христианстве есть секты, практикующие эмоциональное подчинение воле пастыря, когда люди начинают скандировать единые молитвы, возбуждённо машут руками, – это страшно.
Я живой, и мне, может быть, один шаг до веры. Если человек хочет оставаться человеком, он ищет высшие ценности, идеалы, предельные представления, и почему бы не исходить из того, что они от Бога? Бердяевская эсхатология («Свобода и творчество») основана на притязании человека на божественность. Он возомнил о себе слишком, поставил себя наравне с Богом, и это так просто ему не сойдёт. Потому что есть пределы человеческому произволу. Если человек возвеличивает себя, ощущает себя центром мироздания, он разрушает не только свою личность, но и всё вокруг.
Толерантность ассоциируется с домом терпимости
Татьяна Шишигина, мастер спорта СССР, тренер по художественной гимнастике, мама пятерых детей.
1. Как-то мне довелось прослушать лекцию о толерантности. Формулировка гласила: «Толерантность – это устойчивость человека, охватывающая эмоциональную, психологическую и интеллектуальную сферы». Так же прозвучал тезис о том, что «толерантность есть норма цивилизованного компромисса между культурами, а в социальном контексте может быть рассмотрена как готовность человека позволить другим людям выбирать себе стиль поведения».
В течение всей лекции меня не покидало ощущение, что лектор пытается донести до нашего сознания то, что нормальный, более или менее воспитанный и мало-мальски образованный человек и без того знает, ощущает и в общем-то реализует в своей жизни. Аудитория состояла исключительно из педагогов, поэтому откровения о том, что характерными чертами толерантной личности являются: «расположенность к другим людям, снисходительность к незнанию (в данном случае своих подопечных), терпение, чувство юмора, чуткость, доверие, терпимость к национальным и религиозным различиям, ответственность и доброжелательность, любознательность и способность к сопереживанию, умение владеть собой», вызвали у меня недоумение. Если организаторы считают необходимым посвятить этим прописным истинам целую лекцию, то, вероятно, они исходят из того, что наших с вами ребятишек обучают малограмотные люди, какие-то ограниченные, агрессивные монстры, которым не только детей доверить нельзя, но вообще лучше содержать в специальных учреждениях.
То, что нам подавалось под соусом «толерантность», я восприняла как попытку создать новую религию для современного человека, которому (неужели действительно?!) незнакомы понятия сострадания, милосердия, сопереживания, чуткости и доверия. Когда лектор попросила высказаться на предложенную тему, я попыталась объяснить: «Всё, о чём тут говорилось, было бы естественно и не нуждалось в обсуждении, если бы мы изначально знали, что такое ЛЮБОВЬ и, исходя из этого понятия, соизмеряли своё отношение к людям, равно как и к событиям в жизни». Мне возразили, что любовь, конечно, хорошо, но это не толерантность. Кто же спорит!
Однажды в компании мы играли в ассоциации. Игроку из нашей команды предложили слово «толерантность». Он не знал значения этого термина, тогда ему подсказали: «Это то же самое, что терпимость». Ассоциация возникла мгновенно, он стал показывать нам красные фонари, намекая на улицы, где находятся дома терпимости.
А вот слово «терпение» вызывает в памяти пушкинское «Во глубине сибирских руд храните гордое терпенье». И я думаю, что из этих трёх «Т» терпение на несколько порядков выше по своему смыслу и значению. Терпение – это работа души, это из области духовного. Толерантность же – какой-то интеллектуально-психологический синтетический продукт цивилизации. Терпимость, на мой взгляд, – это явление социальное, эстетское и этическое, когда «Чёрный квадрат» Малевича – шедевр, а гей-парад – культурное мероприятие.
2. Одна из формулировок толерантности гласит: «Это устойчивость как способность человека реализовать свои личные позиции, а с другой стороны – гибкость как способность с уважением относиться к позициям и ценностям других людей». В физике такое состояние между устойчивостью и гибкостью называется аморфным, т.е. бесформенным, и если меняются условия и воздействие среды, то это состояние устойчивой гибкости может разрушиться.
Идеологи толерантности предполагают развитие личности, исходя из её собственных, а значит, относительных представлений об идеальном и реальном «Я».
Христианство же говорит об абсолютных, безграничных возможностях развития личности – до святости, исходя из Божественного замысла о человеке. В этом процессе обожения терпение имеет первостепенное значение.
А вот границы терпимости, мне кажется, определяются социумом, поэтому они изменчивы.
Манифестированное равнодушие
Епископ Якутский и Ленский ЗОСИМА (Давыдов).
1. Терпение – это христианская добродетель, которая ориентирована на Самого Христа. Когда Господь пришёл на землю, Он не разделял людей на плохих и хороших, бедных и богатых. Он соединял различных людей в единую общность или общину, созидал Церковь Божию, строя её на основании Любви. И тому, что такое ЛЮБОВЬ, нас научил Господь. Он говорил: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13, 35).
Но любовь не может быть без терпения. Даже мужчина и женщина, живущие в одной семье, должны не только любить, но и терпеть друг друга. Терпеть немощи, недостатки, мелкие обиды, что помогает им жить долго, мирно и хранить свою любовь до конца жизни.
Толерантность же – это безразличие, равнодушие к находящемуся рядом человеку. Мы существуем как бы параллельно. Меня не интересует, чем живёт ДРУГОЙ, его внутренний мир, проблемы. А его не должна волновать моя жизнь. Есть такой анекдот. В автобусе у выхода стоят два пассажира. Один спрашивает другого:
– Вы выходите?
Тот отвечает:
– Вас это не касается!
– Да, но я выхожу!
– А это меня не касается.
Это как раз чистое проявление толерантности.
Если на Востоке строили свою жизнь по добродетелям, то на Западе — по понятиям свободы. В своей личной и общественной жизни мы провозглашаем такие христианские добродетели, как мирность, терпение, дружба, любовь и святость. А оторвавшийся от народных и церковных традиций Запад берёт на вооружение философию Карнеги. Именно в ряду этих ценностей и стоит пресловутая толерантность. Европа, США, заявляя о толерантности, провозглашают свободу общественным порокам, таким, как наркомания, пьянство, сексуальная распущенность, извращённость.
Изверившийся Запад пытается остановить уличные арабские погромы во Франции и в Германии, прекратить убийства и расстрелы детей в школах, но это и есть открытый бунт против бездуховности и манифестированного равнодушия – толерантности. Надо повернуться лицом друг к другу, понять, чем живут окружающие нас люди. Ведь если мы можем иметь и проявлять свободу своей личной веры, взглядов и убеждений во внешней жизни, то мы должны иметь также право быть понятыми и услышанными в окружающем нас обществе.
Что касается терпения и терпимости, то это слова одного корня. Есть христианская добродетель – терпение, а его производным в нашей жизни будет терпимость. Они соотносятся так же, как дружба и дружественность, вера-доверие и верность, любовь (большое чувство, охватывающее всего человека) и влюблённость. Проще сказать, насколько мы сами терпимы, настолько терпение находится в нас. Но можно ли терпеть произвол и насилие?
Мы видим, к чему привела толерантность в Америке, – ребёнок приходит в школу с автоматом и стреляет по людям. Он просто развлекается, он безразличен к своей жизни так же, как и к чужой.
Если же говорить о толерантности как об идее, то в полноте своей она воплотилась именно в Церкви Христовой. В России много живёт неправославных народов – и язычники, и мусульмане, и буддисты. Но в составе Российской Федерации все её субъекты чувствуют себя комфортно именно потому, что православная Россия проявляет толерантность, старается умирять, порой жертвуя собой.
Наши миссионеры были подлинно толерантными людьми, потому что они не уничтожали огнём и мечом чужие культуры, а поддерживали их, обогащали народы новыми знаниями, составляли азбуку, учили читать и писать, образовывали интеллигенцию, вводили её в огромную семью мировой цивилизации, делали их значимыми и важными. Это и есть проявление настоящей, христианской толерантности.
2. Терпимости границы есть. Толерантности… не знаю. Терпимость в нас самих обуславливается заповедями Божиими: если я потерплю ближнего своего, то Господь потерпит мои немощи; если я покрою любовью грехи ближнего своего, то Господь покроет любовью мои грехи; не судите, да не судимы будете и т.д.
Бог не определяет границы нашего терпения, нашей любви, потому что Сам Он любит человека безгранично. Где граница терпения Бога по отношению к нам – язычникам и грешникам? Он распялся за нас – за всех нас! Терпение – это первая ступень к Божией любви. Следующий шаг – жертвенность, когда мы жертвуем всего себя без остатка ради любимого человека. Но Бог призывает любить всех. Вот христианская мера терпения, терпимости, толерантности.
Грех как норма жизни
Протоиерей Максим КОЗЛОВ, настоятель домового храма святой мученицы Татианы МГУ, кандидат богословия.
1. Начнём с того, что слово «терпение» вообще не из этого ряда. Здесь оппозицией являются «толерантность» и «терпимость». Терпение – свойство, это не абстрактное понятие, а поведенческое. Поэтому давайте рассмотрим толерантность и терпимость. Причём, не формально-филологически, когда термины выстраиваются в более-менее синонимическом ряду (одно как корневое, другое – как заимствованное), а по их реальному употреблению в лексиконе общественно-политическом, культурном, бытовом…
Под словом «терпимость» мы понимаем то, о чём в своё время говорил святитель Филарет. Терпимость, скажем, по отношению к заблуждающимся – это вовсе не поощрение заблуждения к распространению. Позволяя человеку заблуждаться, но, проявляя к нему любовь, внимание, снисхождение, мы достигаем большего результата, чем тогда, когда запрещаем, держим и не пускаем. Я не буквально передаю слова свт. Филарета, но его мысль. Так вот, терпимость – это не релятивизм, при котором есть множество истин, или одна, но что поделать, люди держатся других правд, пусть и относительных, хорошо, что и таких держатся, наше дело – не вмешиваться… Терпимость – понимание того, что навязывание даже правильных взглядов приведёт к поражению. Но это никак не равнодушие к заблуждающемуся человеку и тем более не внутреннее согласие с его заблуждением.
Под толерантностью же в современном языке понимают как раз такого рода устроение общественного сознания, в котором каждый соглашается, что нет абсолютной истины, все относительны. Эта система предполагает размывание абсолютного в душе человека и утверждение такого строя общества, при котором нравственная цельность большинства заведомо уравнивается в праве на выражение и на распространение с мнением маленьких, даже самых нелепых и экстравагантных или нравственно возмутительных групп.
Ну вот, к примеру, пресловутые гей-парады. Ведь российское законодательство не запрещает этим людям вступать в связь с кем они хотят, только браки по закону не регистрируются. Но ведь им мало того, что их уголовно не преследуют, они добиваются, чтобы все ещё сказали: «Какие вы ребята молодцы! Вы такие же, как мы, нет, даже лучше нас!» Им мало права заниматься тайком тем, чем они хотят, они стремятся показывать это всем, а мы должны кушать всё молча. Но чем, скажите, гомосексуалисты отличаются от зоофилов, которые тоже могут настоять на том, что они просто ДРУГИЕ и что они только с совершеннолетними животными совершают ЭТО, и не по принуждению… Им что, тоже нужно дать право демонстрировать то, что они хотят?
Есть и другие экстравагантные мировоззренческие группы. И что же? Либеральная этика, либеральное общественное сознание говорит: будем толерантными, признаем, что они такие же, как мы, а поскольку они были преследуемы на протяжении столетий, пожалуй, у них прав ещё и больше. Будем считать, что полинезийцы, которые ели своих врагов, выражали тем самым свою национально-культурную идентичность. И, по крайней мере, нельзя их за это критиковать. Количество примеров можно множить до бесконечности.
Понятно, что веротерпимость и терпимость есть свойство разумного христианского сознания, помогающего ревность о вере отграничить от фанатизма. Ревность о вере предполагает готовность умереть за свои убеждения, но соединяет это с любовью, с жалостью и снисхождением к человеку согрешающему, заблуждающемуся.
Толерантность же предполагает не сочувствие и жалость, а принятие греха как нормы жизни. И вот с этим согласиться нельзя.
А терпение – это то, о чём Господь говорит в Евангелии: претерпевший до конца спасётся. Всё серьёзное в нашей жизни достигается только путём приложения ответственных усилий, когда человек терпеливо переносит нечто, что ему в жизни должно перенести.
2. Граница между толерантностью и терпимостью, повторю, лежит в признании наличия или отсутствия абсолютной истины. Терпимость переходит в толерантность, когда человек утрачивает христианский монизм – целостное мировоззрение, которое строится на том, что есть некая конечная правда, по отношению к которой выстраивается всё остальное.
Толерантность возникла в современном светском обществе западного постхристианского сознания. Можно так сказать, что если терпимость – это свойство религиозного сознания, то толерантность есть плод сознания либерально-атеистического.
Подготовила Марина ГОРИНОВА
Ответ отца Максима Козлова записала Мария Зубарева, сотрудница интернет-издания «Татьянин день»