Как сказать о Христе – крещёным
Нынешним летом некоторые студенты и преподаватели Московского Государственного Университета после завершения учебного года продолжили трудиться на ниве просвещения. Они предприняли попытку донести достоверные знания до жителей российской глубинки – но это были знания о вере, о Боге и о Церкви.
В конце июня группа из 30 человек, прихожан и духовенства храма св. мученицы Татианы при МГУ, в основном – студентов и преподавателей Университета, а также других столичных вузов, по благословению архиепископа Костромского и Галичского Александра отправилась в миссионерскую поездку по районным центрам Костромской области. Возглавил группу настоятель храма протоиерей Максим Козлов. К участникам миссии впоследствии присоединились руководитель миссионерского отдела Костромской епархии, иерей Григорий Чекменев и трое учащихся Костромской духовной семинарии. Одним из участников поездки был и автор этих строк.
За две недели мы посетили более десяти городов и сёл, побывали в двух колониях, детском доме, дали около пятнадцати выступлений, проехали всю Костромскую область до самого севера и обратно. Мне показалось, что моим землякам было бы интересно узнать об этом опыте, тем более, что он является в значительной мере уникальным. Думаю, что на огромных просторах Якутии могли бы найти поле деятельности подобные студенческие миссионерские группы.
Но прежде чем делиться впечатлениями, следует рассказать о том, чем непосредственно мы были заняты во время поездки. Что такое миссионерство? Оно не сводится к крещению, это в первую очередь просвещение людей. Поэтому в качестве основной цели мы ставили перед собой не обращение к христианской вере тех, кто никогда не слышал о Христе и Евангелии, но возвращение к Церкви людей, которые будучи формально крещены, живут без Христа и не осознают важности вопросов духовной жизни для себя. Это было обусловлено спецификой региона, где есть православные храмы в большинстве райцентров, но приходы пока что невелики, и значительная часть тех, кто за последнее время крестился, пребывают вне церковных общин.
Итак, миссионеру, который выходит на проповедь, подобно нам, среди крещёных, но малоцерковных людей, следует не столько в дискуссии выяснять правоту того или иного мировоззрения, в том числе и религиозного. Его задача – пробудить от духовного сна людей безразличных, показать, что только в христианстве жизнь обретает смысл, только в христианстве ценности оказываются подлинными, а не рассыпаются в миражах постмодернистского мира.
Думаю, религиозное безразличие современного человека – беда всей современной «постхристианской» цивилизации. Для западного человека это безразличие проявляется в виде религиозной всеядности, синкретизма, или же религиозного «эпистемологического анархизма», базирующегося на модном принципе Пола Фейерабенда «Everything goes» («все сгодится, все сойдет»). Современный Запад не борется с религией – он просто отказывается принимать её всерьез. На мой взгляд, Запад живёт в состоянии идеологического пресыщения, которое можно так или иначе связать с пресыщением материальным.
В современной России, мне кажется, мы видим другую сторону той же проблемы – религиозное безразличие развивается у нас на фоне материальной неустроенности, духовной опустошенности и чувства горького обмана, в который нас ввергли сначала коммунисты, а потом и «демократы». Не в этом ли причина всеобщего недоверия, которое неизбежно приводит человека к стихийному «пофигизму» или агностицизму в области мировоззрения?
То, что трудно сказать, легче спеть
Но как же действовать христианам в подобной ситуации, когда они видят, что их соотечественники нуждаются в духовной помощи и поддержке? К методам протестантских миссионеров – приглашению на проповедь, или беседу о Библии, обещанию решения всех ваших проблем – многие за последние годы приобрели стойкий «иммунитет». Поэтому мы придумали особый жанр выступления – миссионерский концерт. Это не был концерт в привычном смысле слова – хотя бы потому, что никто из выступавших, кроме регента хора, не являлся профессиональным музыкантом.
В первой части концерта наш любительский хор исполнял церковные песнопения. Перед каждым из них кто-то из миссионеров рассказывал о смысле этого произведения. Но это был не обычный комментарий к исполняемой «вещи» – каждое выступление, будь то короткий рассказ о молитве «Отче наш» или же о пасхальном тропаре «Христос воскресе», раскрывало ту или иную сторону христианского вероучения, отраженную в песнопении. Нам хотелось, чтобы после нашего выступления у людей появилось желание пойти в храм, узнать больше о Православии, поставить перед собой мировоззренческие вопросы – хотя бы почесать затылки и задуматься о том, зачем человек живёт на свете. Поэтому каждый комментарий был и мини-проповедью.
Так, рассказ о тропаре «Христос воскресе» акцентировал внимание на том, что в центре христианства – Воскресение Христово, без которого «и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (1 Кор. 15: 14, 17). Текст, предпосылавшийся известному песнопению «Ныне отпущаеши» не только повествовал о праведном Симеоне и пророчице Анне, их встрече с Пречистой Девой, св. Иосифом и Богомладенцем (Лк. 2: 21-39), но и побуждал каждого из слушателей поразмышлять о встрече человека с Богом. Проповедь, предшествовавшая песнопениям, обращенным к Пресвятой Богородице, объясняла, почему Православная Церковь так почитает Божию Матерь. А песнопение «Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя приими…» стало поводом для размышления о главном таинстве Церкви – Евхаристии. Стихиры всем святым, в земле Русской просиявшим, естественным образом привели к разговору о связи между земной и небесной Церковью, о единстве всех христиан – живых и мертвых.
Неподготовленному слушателю было бы сложно воспринять полтора – два часа церковной музыки, перемежающейся с комментариями. Поэтому другая половина концерта носила преимущественно светский характер. В ней исполнялись бардовские и народные песни – русские, украинские, казацкие, а также песни иеромонаха Романа, которого, думаю, можно было бы назвать «церковным бардом». Культура народов России в её лучших, наиболее высоких проявлениях, была культурой христианской, воцерковленной. Лучшие её образцы могут и должны быть сберегаемыми именно церковными людьми, чтобы противопоставить её бесчеловечной и низкопробной масскультуре.
Идея воцерковления культуры не нова – ещё отцы Церкви, например, Климент Александрийский или Ориген, жившие в III веке, понимали опасность для Церкви «христиан-нигилистов», готовых разрушить всю античную культуру только на том основании, что она создана во времена язычества, или, по крайней мере, не допускать христиан до общения с ней. Отцы Церкви, получившие блестящее образование у языческих учителей, спасли для будущих поколений античную литературу и философию и привили христианам уважение к языческим мыслителям и писателям. Именно христианские монастыри во время Тёмных веков сохранили все эти бессмертные произведения для нас. Деятели Церкви первых веков христианства прекрасно понимали, что и вне библейской религии люди проникли в глубину и неисчерпаемость духовного мира человека, и христианство не могло пренебречь этим наследием. Современным христианам тоже, кажется, предстоит стать во главе борьбы с пошлостью, захлестывающей наше общество через край. Сделать это можно только деятельным образом – самим предлагать культурные ценности, не замыкаться в храмах и своих домах, но нести этот свет людям.
Воцерковление культуры, помимо спасения её самой, имеет для нас еще одну, более важную цель. Эта цель – воцерковление всей жизни человека, которая не может ограничиваться совместной молитвой, но имеет множество других сторон. Духовное содержание жизни человека дается именно той культурной средой, в которую человек себя погружает. Можно ли говорить о каком-то глубоком духовном мире, если наше сознание заполнено откровенной «попсой», если властители наших дум – телевизионные шуты, если российскую музыку на некоем международном конкурсе представляет группа «Тату»? В таком обществе само слово «духовность» не должно звучать, чтобы не создавать резкого диссонанса между бытием и сознанием. Итак, смысл созидательного служения христианина культуре – в том, чтобы не дать обществу окончательно опошлиться, но поднять его из скотского состояния, в которое оно ныне погружено, до состояния человеческого, ибо, по слову одного из отцов, невозможно сделаться христианином, не став сначала человеком.
Наши слабые попытки заявить среди духовной темноты, безнадежности и пустоты о том, что российская культура не умерла, и что даже молодые люди не все поголовно слушают и поют ерунду, были востребованы. Нескромно писать о своих успехах, повторюсь, что мы не артисты, а студенты и преподаватели московских вузов, и исполнительский успех и признание – последнее, что мы могли бы себе выбрать в качестве цели, но приняты мы были более чем доброжелательно. Некоторая недоверчивость вначале сменялась, как правило, всюду, где мы выступали, тёплым и радушным приемом. С нами не хотели расставаться, кое-где просили спеть что-нибудь «на бис». Особенно мы были тронуты слушателями, собравшимися в с. Кадый – во время исполнения «Отче наш» зал встал, восприняв песнопение не как концертный номер, но как молитву, что было очень приятно. В других местах перед нами выступали представители местной администрации, говорили хвалебные слова и что-то о духовном возрождении народа, но такая искренняя и непосредственная реакция поразила более всего.
Сложно оценить миссионерский эффект нашей работы, думается, главное, что мы получили в этой поездке – неоценимый опыт, так как уже в следующий раз, а он, несомненно, будет, мы сможем быть свободными от многих ошибок, сделанных в этой поездке.
Другой аспект нашего опыта не менее важен – каждый из нас, столичных жителей, открыл для себя российскую глубинку, настоящую жизнь, которой люди живут в таких местах, и которую жители столичных городов вроде Москвы или Якутска знают, в основном, по средствам массовой информации. Полагаю, что описанный мною опыт миссионерской поездки по России окажется небесполезен и у нас, в Якутии, поскольку якутская глубинка ничуть не меньше нуждается в культурной поддержке.
Андрей ЗАЯКИН, физфак МГУ, VI курс