Когда читаешь эту книжку, хочется кричать: «Таких людей не бывает!» Но стихи, написанные «в стол», и записи, сделанные в дневнике, не были предназначены для публики – в них всё правда. И слова родителей о своём сыне – правда. И это такая правда, которую нам надо знать хотя бы для того, чтобы мы могли сравнить себя с Человеком, сверявшим свою жизнь со Христом, строившим себя по Христу, устремлённым к Богу, и я верю, достигшим Его.
Вот что рассказывают родители Фёдора:
Наш Фёдор, мы звали его Федюха, Федюшка, Федорчук, был глубоко верующим человеком, любил классическую музыку, особенно Баха, отлично знал историю, хорошо разбирался в литературе, писал стихи и рассказы, изучал философию.
А каким внимательным он был сыном, напарники смеялись, когда Фёдор в день получки с ворохом свёртков, пакетов спешил домой. Не забывал и кота – ему «Вискас». В праздники или день рождения вручал матери подарок и, большой, сильный, обнимал её: «Мамуля, будь счастлива, не болей!»
Поначалу мы предлагали сыну уйти из милиции, поступить учиться очно или перейти на другую работу. Но позднее, когда знакомые нам говорили – у вас такой сын, а служит в милиции, мы всегда отвечали: «А где же ему ещё быть?» Потому что сын любил свою работу, отдавал ей всего себя, постоянно тренировался, был физически очень сильным. Но кроме силы была у него, по словам напарников, особая милицейская интуиция – в 1998 году он раскрыл рекордное количество преступлений. Однако товарищи Фёдора по работе говорят, что радость ему доставляла не столько поимка преступников, сколько добрые дела, которые они совершали во время дежурства: спасали девчонку от приставаний «новых русских», пытавшихся затащить её в машину, или поздно вечером, когда уже не ходили автобусы, довозили пьяного пожилого работягу до дома и этим, возможно, спасали ему жизнь… К ним всегда обращались как к последней надежде. Сын говорил: «Мы всегда и везде, мы там, где уже никто не поможет».
Фёдор был человеком долга, когда он только поступил в милицию и патрулировал ещё в гражданской одежде, мы услышали, как он ночью вышел из квартиры, и, обеспокоенные, поспешили на балкон. Оказывается, во дворе двое мужчин приставали к возвращавшейся с дежурства женщине. Видимо, у сына был очень решительный вид, если мужчины тут же ретировались. Когда Фёдор вернулся, мы сказали: «Зачем тебе это надо, ведь тебя могли избить?» Сын ответил: «Я милиционер». Чувство долга привело его в девяносто пятом в Грозный.
Ты прости, но иначе
Поступить никак я не могу.
Всё так просто и сложно,
Завтра будем мы в Грозном.
Эту чашу и нам выпало
Испить.
Не смог он поступить иначе и когда собрался в Дагестан. Многие ребята ехали в командировку в первый раз, и сын сказал: «Им будет трудно, мы же поопытнее. Я поеду»…
Нет, таких людей не бывает! Я слышала от своих знакомых о том, что был такой милиционер, Фёдор Авдеев, при котором его сослуживцы не могли поднять руку даже на бомжа, не могли выражаться нецензурно. Неужели о таких – можно только в прошедшем времени? Почему от нас уходят лучшие?
Нет, лучшие не уходят, они остаются в нашей памяти, в нашем сердце, в наших молитвах. Своей жизнью и смертью они доказывают нам, что Господь не требует от людей невозможного. И тогда оказывается, что смерти нет, что сегодня мы, знающие Бога, можем обратиться к Нему: «Господи, душу усопшего раба Твоего Фёдора со всеми святыми упокой!»
А ещё мы, не знавшие Фёдора Авдеева прежде, можем ему сказать: «Фёдор, ты мечтал увидеть Божию Славу, и ты её видишь… Ты теперь близко к Тому, о Ком так напряжённо думал, Кем так светло жил здесь, на земле… Моли Бога о нас!»
И.Д.
Я буду собой
Фёдор АВДЕЕВ
***
Прогремят в вышине
Грозы,
И уронят небеса
Слёзы.
Будут плакать о
Грехах наших,
Тех, что лягут
На весов чашу.
И смеются в дождь
Одни дети.
С них пока не просят ответа.
***
Сорок дней прошло в пустыне,
Словно сорок лет,
Что Ты делал, и поныне
Не нашли ответ.
Ты крестился, ты постился,
Жил назло бесам,
Но никто нам не расскажет,
Что Ты думал там.
Посещало ли сомненье
Твой Великий Дух,
Говорил ли Ты с собою
Или с небом вслух.
***
Печален буду, весел
Иль беспечен,
Любим иль ненавидим
Буду всеми.
Но я свой крест
Взвалю себе на плечи,
Но я пойду Долиной
Смертной Тени.
И светом будет
Мне твоя улыбка,
Прикосновенье – робкою
Надеждой.
Между мирами на границе
Зыбкой
Скажу – люблю тебя,
Как прежде.
Я буду тем, кем хочу, эти несколько мгновений. Я буду собой, я пролечу между облаков и гор и почувствую холодные капли росы, они покроют моё тело, я вырвусь в Бесконечность, в Вечное Небо из жаркой пасти этого мира, я буду свободен и чист, я буду спокоен и радостен, и те, кто мне близок, будут со мной, и наши слёзы радости смешаются с каплями росы, покрывающей нас, мы будем омыты навсегда. Мир захлопнет губы за нами. Жаркая полоса заката исчезнет за губами молчания. Мы будем говорить, говорить со Вселенной, с Бесконечностью, с Богом.
Я смотрю на закат, вот-вот погаснет его горящая полоска между облаками и горизонтом…
Пока.
Ирина ДМИТРИЕВА
Да, таких людей мало.
Согласна. Царствие Небесное воину Феодору!