Всё будет радостью и торжеством
<…> Евангелие принесло людям благую весть о том, что новая жизнь настаёт. Об этом мечтали, больше того: этого ожидали, потому что об этом многократно говорили ветхозаветные пророки. И Малахия, и Исайя, и Иеремия – все ждали Того, Кто принесёт в мир новизну; не ту новизну, которая была изначально, при сотворении мира, а другую новизну: обновление падшего человека, и вслед за ним, через него – обновление всей твари, пострадавшей через падение Адама, обновление нашей земли, так, что не останется на ней ни следа страдания, и всё будет радостью и торжеством.
В седьмой главе пророчества Исайи говорится о том, что родится от Девы Младенец, Который спасёт мир. Но новизна заключается не только в том, что исполнилось, наконец, хотя бы зачаточно, это обещание Божие; вместе с этим пришло в мир новое представление о Боге – не только как о Творце, как о Промыслителе, как о Хозяине жизни. Наш Бог – не только “Бог вдали”. Действительно, став человеком, воплотившись, Бог стал предельно нам близок. Он наш родной. Он носит нашу плоть, у Него есть родословная. У Него есть земная судьба, у Него есть имя, лицо. В Ветхом Завете нельзя было изображать Бога; после воплощения Бог получил и облик человеческий и имя человеческое. Во всём Он стал нам подобен, за исключением греха: греха как оторванности от Бога, как исковерканности человеческого облика, как уродства.
И ещё: через воплощение мы вдруг обнаруживаем, что Бога можно не только бояться. Страх, конечно, бывает разный. Можно рабски бояться наказания; можно бояться, как наёмник, который не хочет потерять свой заработок или награду; можно бояться и по-сыновни: как бы не огорчить любимого. Но и этого недостаточно.
Это Бог, Которого мы можем уважать
В воплощении Христа открылась как бы ещё новая черта в Боге: это Бог, Которого мы можем уважать. <…>
Большей частью люди себе представляют, что Бог сотворил мир, сотворил человека, не спрашивая его, хочет ли он существовать или нет, да ещё наделил его свободой, то есть возможностью себя погубить, а затем, то ли в конце нашей личной жизни, то ли в конце судьбы мира, в конце времени, Бог нас будто бы ожидает и произнесёт суд. Справедливо ли это? Мы не просились в существование, мы не просили той свободы, которую Он нам дал, – почему же мы должны односторонне отвечать за свою судьбу и за судьбу мира? Этот вопрос с такой резкостью мало кто ставит; но я его ставлю, и ответ я нахожу в Воплощении Слова Божия, Сына Божия.
Бог делается человеком. Он вступает в мир на началах человечества, Он на Себя берёт не только тварность нашу, то есть плоть, душу человеческую, ум, сердце, волю, судьбу, но Он берёт на Себя всю судьбу человека, который живёт в падшем, изуродованном мире, в страшном мире, где всё время (порой – даже торжествуя) так или иначе действуют ненависть, страх, жадность, все виды порока. Он входит в этот мир и берёт на Себя все последствия не только первичного творческого акта, вызвавшего из небытия мир и человека, – Он берёт на себя все последствия того, что человек сделал из этого мира. Он живёт, чистый от всякой скверны, в мире, где на Него обрушится всё нечистое, всё скверное, всё развратное, всё без-божное, всё недостойное человека, потому что для падшего мира Он – вызов. Бога, Который на Себя берёт такую судьбу, Который готов так заплатить за то, что Он нам дал бытие и свободу, – да, можно уважать. Он нас не пустил в жизнь с тем, чтобы мы расплачивались за неё, Он вошёл в эту жизнь и вместе с нами Сам готов её преобразить, изменить. <…> Но если так себе представлять Бога, то понятно делается, что не напрасно Бог говорит о Себе в книге Откровения устами апостола Иоанна Богослова: Вот, Я всё делаю новым (см. Откр 21:5).
Космическое событие
И это относится не только к человеку, не только к обществу, это относится и ко всему творению. Воплощение можно назвать событием космическим, и вот в каком смысле. Плоть, которой облёкся Бог, человеческое тело, которое было Его телом, состоит из того же, что и вся вселенная. Вы, может быть, помните, что в начале книги Бытия нам говорится о том, что Бог создал Адама, человека, взяв персть земную, то есть самое основное, из чего можно творить. И Христос, став человеком, приобщился к самому коренному, что составляет творение. Всякий атом может себя узнать в атомах Его тела, всякая звезда, всякое созвездие может увидеть себя, узнать себя по-новому, увидеть, чем атом и всё то, что состоит из атомов, может стать, если только соединится с Богом, если только начнёт сиять не естественным тварным светом, а Божественной славой. Это же так дивно! Представьте себе, что во Христе вся тварь: и человек, и всё вещественное творение – может узнать себя во славе Божией. Разве это не новизна? Разве это не благая весть?
И всё это, как сила взрыва в атоме, содержится в двух наименованиях Христа Спасителя: Эммануил, что по-еврейски значит “с нами Бог”, “Бог посреди нас”, и Иисус: “Бог спасает”. Я могу вам процитировать Послание апостола Павла к Титу (2:11-14): …Явилась благодать Божия спасительная для всех человеков, научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, Который дал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого беззакония и очистить Себе народ особенный, ревностный к добрым делам. Вот о чём идёт речь, вот каков у нас Бог, и вот каков Господь наш Иисус Христос. Вот почему апостол Марк, сам переживший ту перемену, которая его сделала из земного – духовным существом, начал свою книгу словами о том, что это начало такой благой вести, которая вне всякого сравнения с любой иной.
Глас вопиющего в пустыне
Об этой вести нам первым говорит Предтеча, Креститель Иоанн. <…> Взглянем на его личность. Молодой человек тридцати лет, на несколько месяцев старше Господа Иисуса Христа, отказавшийся от всего земного, для того чтобы с самых ранних лет уйти в пустыню, очистить себя от всякого влечения к нечистоте, к неправде, отдать себя Богу безвозвратно и до конца; подвижник, который ничего не знает и не хочет знать, кроме Бога, Его воли и той вести, которую он должен принести на землю. Эта личность нам представляется такой изумительно сильной. В чём эта сила? В том, мне кажется, что он настолько стал гибок в Божией руке, настолько прозрачен для Бога, что люди, встречая его, уже видели не Иоанна-пророка, говорящего с ними о Боге. Он назван в Евангелии от Марка словами пророчества: глас вопиющего в пустыне… Люди слышали в нём только Божий голос, он сам как бы уже не играл никакой роли, он был рупором, он был Богом, говорящим через человека… <…>
Вот таким был Иоанн Креститель. Он всецело отдал себя Богу, и потому Бог действовал, не он; он был, будто хорошо настроенный музыкальный инструмент, на котором гениальный композитор или исполнитель может играть так, что уже не замечаешь ни инструмента, ни композитора, исполнителя, – только пронизываешься тем переживанием, какое рождает в тебе звучащая мелодия.
С другой стороны – какое смирение! Я уже упоминал, что, по Евангелию, говорит о себе Иоанн Креститель: Я недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Того, Который грядет за мной, – то есть Иисуса Христа… Такая непостижимая, ничем непобедимая, несокрушимая сила, а с другой стороны – сознание: я – только прозрачность, я – только голос.
О чём говорит этот голос?
Вот тут я хочу вам прочесть из Евангелия от Луки первую проповедь Иоанна Крестителя <…>:
При первосвященниках Анне и Каиафе, был глагол Божий к Иоанну, сыну Захарии, в пустыне. И он проходил по всей окрестной стране Иорданской, проповедуя крещение покаяния для прощения грехов, как написано в книге слов пророка Исайи, который говорит: “глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Его; всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими: и узрит всякая плоть спасение Божие” (Ис 40:3-5). Иоанн приходившему креститься от него народу говорил: порождения ехиднины! кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойные плоды покаяния и не думайте говорить в себе: “отец у нас Авраам”; ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму. Уже и секира при корне дерева лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь. И спрашивал его народ: что же нам делать? Он сказал им в ответ: у кого две одежды, тот дай неимущему; и у кого есть пища, делай то же. Пришли и мытари креститься, и сказали ему: учитель! что нам делать? Он отвечал им: ничего не требуйте более определенного вам. Спрашивали его также и воины: а нам что делать? И сказал им: никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованием. Когда же народ был в ожидании, и все помышляли в сердцах своих о Иоанне, не Христос ли он, – Иоанн всем отвечал: я крещу вас водою, но идет Сильнейший меня, у которого я недостоин развязать ремень обуви; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем. Лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое, и соберет пшеницу в житницу Свою, а солому сожжет огнем неугасимым. Многое и другое благовествовал он народу, поучая его.
Дальше я буду говорить о том, что содержится в сердцевине проповеди Иоанна Крестителя: о покаянии. <…> Иоанн Креститель ясно указывает, от чего Бог нас спасает и каким путём можно приобрести это спасение. Бог спасает нас от греха, и путь к этому спасению – покаяние.
Но что же такое грех? Часто мы думаем о грехе как о нарушении добрых отношений с людьми. Но в грехе есть гораздо больше того, он опаснее, он страшнее…