Его я заметил буквально в полутора метрах: он стоял на обочине за сугробом и неуверенно протягивал руку. Остановиться не составило большого труда.
– Куда вам?
– В поликлинику Хэй-вуд.
– Садитесь.
Отряхнувшись, как мог, от снега, он сел в машину и поблагодарил за любезность. Он был немолод и нездоров на вид. Я включил печку на полный обогрев, и он весь подался вперёд, навстречу потоку горячего воздуха. Хотелось бы знать, сколько он ждал на обочине. Дорожный разговор никак не завязывался. Кивнув на маленькую икону над приборной доской, он спросил полуутвердительно:
– Вы католик?
– Нет, – ответил я. Любое «богослужебное изображение» здесь связывается с Римом, так что православные в подобных случаях часто отвечают: «Католик, но не римо-католик» (Catholic, от греч. katholikos, – соборный) – и продолжают беседу о соборности и отпадении римского престола от Церкви. У меня, однако, не было энергии для серьёзного разговора.
По теме:
Он, между тем, назвал своё вероисповедание, которое я толком не разобрал – только «основных» протестантских групп, не считая сект и культов, в Америке куда больше, чем сортов колбасы, – и повёл рассказ. В рассказе фигурировали какие-то лица различных конфессий, как они говорили одно, делали другое, и как изо всего этого ничего хорошего не вышло. В нужных местах я кивал и поддакивал, но, сказать по правде, пафос его проповеди от меня ускользнул. Причиной тому, помимо моей усталости и рассеянности, был холод, который свёл челюсти моего пассажира и лишил остатков внятности его и без того не слишком внятную речь.
Рассказ окончился почти одновременно с нашим маршрутом, но по логике вещей за мной оставалось последнее слово. Он вежливо молчал и ждал, пока я пробьюсь сквозь сугробы к подъезду поликлиники. Я выключил мотор. Надо было что-то сказать ему в ответ. Я посмотрел на икону.
– Знаете Санта-Клауса?
– Санта-Клауса? Кто ж его не знает…
– Да нет, не рекламного, не того клоуна в красном колпаке. Настоящего.
– То есть как настоящего?..
– Вот этого, на иконе. Святой Николай, по латыни – Санктус Николаус, отсюда Санта-Клаус. Он был епископом в городе Миры в Малой Азии, где теперь Турция, больше полутора тысяч лет назад. Его доброта, милосердие, бескорыстие настолько твёрдо отпечатались в памяти людей, что по всей христианской Европе имя архиепископа Николая через сотни лет стали связывать с рождественскими подарками, с помощью обездоленным и попавшим в беду. Но когда речь шла об истине, о защите Христовой веры от самозванцев и лгунов, он был совсем другим… Благодаря ему и таким, как он, у нас сегодня есть неповреждённое, истинное христианство. Потому мы и называем их святыми, помним их, держим с ними связь.
Он сосредоточенно глядел на икону. Я включил свет в машине.
– Можно посмотреть поближе?.. – спросил он неуверенно.
Я снял икону с приборного щитка.
– Берите. Она ваша, подарок вам к Рождеству.
Открывая дверь, он стал благодарить и прощаться. Снаружи было темно, но я успел заметить, что, прежде чем спрятать икону во внутренний карман, он тихонько приложил её к губам.
Иеродиакон МАКАРИЙ,
США, Массачусеттс