Защита права – дело православных

¹Горе тем, которые постановляют несправедливые законы и пишут жестокие решения, ²чтобы устранить бедных от правосудия и похитить права у малосильных из народа Моего.

Книга пророка Исаии, гл.10 

Из разумного сочетания разных слоёв населения, их прав и обязанностей составляется гражданское общество.

Блаженный Августин. «О граде Божием», 2, XXI.

 

Я всегда думал, что православные кладут поклоны, постятся, молятся… Никак не ожидал обнаружить столько вашей братии в интернете, в социальных сетях. Но ещё больше меня удивило, что некоторые, например ваш Андрей Заякин, борются с «распилом» казённых денег и фальсификациями на выборах. У меня это никак не вяжется с образом христианина. Вы же проповедуете смирение, покорность, а тут бросились в политику. Что-то не так или с вашей верой, или с моим пониманием её… Объясните!

Максим.

 

За порогом кухни

Многие, как Максим, и вправду думают, что ничего, кроме личного благочестия, православие от нас не требует. Верить в Бога, ходить в церковь, молиться, поститься, подавать милостыню на ближайшей паперти – и на этом содержание христианской жизни вроде бы заканчивается. Но это не так. Во всяком случае, не должно быть так.

К счастью, среди нас есть те, кто старается выполнить чуть больше из Евангелия, чем диктует им собственный ритм жизни: привезти лекарства, еду, одежду в детские дома, больницы, интернаты для престарелых, погорельцам, людям, пострадавшим от наводнения, просто нуждающимся в заботе и сочувствии, как это делает в Якутске Анна Васильевна Кудряшова, бессменный водитель всех архиереев епархии; пойти волонтёром помогать онкобольным детям, как прихожане храма св. Татианы при МГУ; взять на себя труд кормить бомжей на Ярославском вокзале, как Елизавета Глинка, известная как доктор Лиза; остановить наркоманию среди подростков в Екатеринбурге и Нижнем Тагиле, как Евгений Ройзман; попытаться образумить людей, собравшихся совершить тяжкий грех, а именно – солгать перед Богом и людьми и подделать результаты выборов, как священник Дмитрий Свердлов.

Эти активисты воспринимаются очень часто, в том числе братьями по вере, как странные люди, у которых шило в известном месте, а иногда даже и как опасные фанатики. Иные бездеятельные православные увлечённость социальным служением считают даже некой ересью, «протестантизмом», не свойственным нашей Церкви.

Однако только таким образом мы на деле можем исполнить заповедь Евангелия! Не сидя на кухне и ведя душещипательные беседы о необходимости личного спасения, а выходя навстречу нашим ближним, чей мир несколько шире, чем круг родных и друзей. Каждый может выбрать христианское служение в соответствии со своим образованием, способностями, общественным положением, вполне по мысли апостола Павла: «Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом; одному вера, тем же Духом; иному дары исцелений, тем же Духом; иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков» (1 Кор 12, 8-10).

Пару лет назад, обсуждая с главным редактором «Логоса» тему социального служения, я заметил, что не вполне воспринимаю помощь больным как своё, и ничего не могу написать о том, чего не знаю на собственном опыте. Однако, думая о возможном образе своего христианского общественного дела, которое было бы мне по душе и по характеру, я постепенно пришёл к деятельнос­ти, которую с некоторыми оговорками можно назвать «правозащитной» или «антикоррупционной».

Точнее, в качестве христианского служения и моего хобби я занимаюсь защитой граждан нашей страны от чиновников, которые «запутывают человека в словах, и требующему суда у ворот расставляют сети, и отталкивают правого» (Ис 29, 21). Приведу лишь несколько примеров из своей практики.

 

«Рога и копыта» ХХI века

В 2002 году власти города Якутска отняли у инвалида Валентины Георгиевны Середы дом и земельный участок по адресу Пекарского, 41, впоследствии за бесценок передав его третьему лицу.

Хотя я и не живу сейчас постоянно в Якутии, а нахожусь в Италии, где работаю в университете в городе Перудже – сердце древней Этрурии, узнав об этом, я изучил документы и пришёл к выводу, что действительно имел место вопиющий беспредел: чиновники мэрии выбросили в буквальном смысле слова на улицу немощного пожилого человека, нимало не подумав ни о законе, ни о совести. Что мне оставалось делать? Поститься и молиться с целью нравственного самосовершенствования?

Я предпочёл помочь женщине: проконсультировал её при составлении заявления в суд, познакомил с якутской правозащитницей Викторией Габышевой, поставил в известность общественность. Сейчас, как кажется, суд склоняется на сторону нашей подзащитной, но многое ещё предстоит сделать. Подробно её история рассказана тут .

Другой пример из моей практики – рейдерский захват детской библиотеки в г. Москве. Совсем кратко дело было так: не объяснив цели, чиновники потребовали освободить помещение, для чего велели уничтожить бóльшую часть прекрасного книжного фонда в 70000 экземпляров. А когда заведующая, которая не смогла поднять руку на культурное достояние народа, вместе с читателями начала писать письма в разные инстанции, стали угрожать её жизни, пытались объявить сумасшедшей и уволить по суду с помощью лжесвидетелей якобы за нарушение трудовой дисциплины.

Пострадавшие от этого «рейдерства» обратились ко мне, я стал проводить проверку и обнаружил, что эти самые чиновники умудрились сдать в аренду помещение головной библиотеки паре сотен коммерческих фирм. В результате удалось добиться проведения слушаний в муниципальном собрании, подачи депутатских запросов; вынесено несколько прокурорских постановлений; некоторые из самых зарвавшихся персонажей лишились своих должностей. Процесс продолжается, так как до конца справедливость ещё не восстановлена. Если интересны подробности, читайте здесь.

Ещё одна история, расследованием которой я занимаюсь, связана с судьбой такой общероссийской святыни, как Новоспасский монастырь в Москве. Из-за деятельности некоего бизнесмена, развернувшего строительство прямо под стенами древней обители, она может не сегодня-завтра просто сползти в строительный котлован. Начав исследовать данные владельцев стройки, я обнаружил массу интересных деталей из жизни современных остапов бендеров: разнообразные «Рога и копыта», зарегистрированные в одной и той же лондонской квартирке, поджог детского сада, рейдерский захват лакомого кусочка земли в другой части Москвы… Активистам удалось заморозить строительные работы, однако есть большая опасность, что, если внимание их ослабнет, мы лишимся важнейшего духовного и культурного памятника.

В последнее время много говорится о защите христианских святынь от посягательств. Увы, официальная дискуссия на эту тему мне кажется устроенной вполне по-фарисейски: выходки отдельных душевнобольных и бесноватых раздувают до несуразно-апокалиптического масштаба, а реальная опасность потерять такое сокровище, как Новоспасский монастырь, ради чьих-то оффшорных интересов никого не интересует.

Невозможно здесь рассказать обо всех интересных делах, с которыми мне пришлось столкнуться за последнее время: это и открытая торговля казёнными тендерами, и томографы, на покупке которых чиновникам хотелось, но не удалось нагреть федеральный бюджет на 50 млн. рублей, и десяток исковых заявлений, поданных мною по фальсификациям, творившимся на выборах 4 декабря прошлого года. При всём различии этих историй, в них есть важная общая черта. Они предлагают столкнувшимся с ними людям моральный выбор: перекрестившись и кинув «Бог поможет», пройти мимо или попробовать сделать для ближних то, что в человеческих силах.

 

Защита правды далека от политики

Правозащитная деятельность не тождественна политической борьбе, в чём нас поспешил обвинить читатель. Блаженный Августин говорил: «Прежде всего следует заботиться о добродетели, которая может сделать счастливым и гражданское общество». Да, методы правозащитников – публичные высказывания, митинги, кампании протеста – действительно схожи с арсеналом политиков. Но содержание того и другого различно: политики озабочены получением власти, в то время как правозащитники пекутся о законности и нравственности.

Другое отличие: политик пытается изменить существующие законы на, как ему кажется, более разумные. Деятельность же правозащитных активистов направлена на выполнение существующего законодательства.

Ошибаются те, кто говорит, что в каждой ситуации есть своя правда и, дескать, по-своему правы и те, и другие. Когда мы спорим о преимуществах того или иного устройства общества перед другим, могут иметь место аргументы за и против. Но во всех перечисленных историях ясно, где добро, а где зло, и нравственный выбор очевиден: один нарушил закон, другой от этого пострадал.

Почему мы пишем об этом на страницах православной молодёжной газеты «Логос»? Когда тема этого номера ещё только обсуждалась, главный редактор задала провокационный вопрос: «Мы что – будем заниматься разоблачениями? Я понимаю, что это важно, как важно принимать роды, ловить преступников, подметать дворы, говорить о вечном. Именно последнее мы и пытаемся делать. А злоба дня…»

Конечно, расследования и разоблачения непосредственно с религиозными темами не связаны. Однако, если мы вспомним, что за каждым случаем общественной неправды стоят не только её исполнители, но и жертвы, с поломанными жизнями, лишившиеся имущества, униженные в своём человеческом достоинстве, то христианская мотивация правозащитной деятельности станет более понятной.

Думаю, этическая дилемма тут вполне ясна: если христианин видит неправду в действиях чиновников, судей, прокуроров, он не может не бороться со злом, иначе это будет толстовство. Вариантов реакции всего два. Пассивный предполагает, что мы молимся за ближнего, утешаем его добрым словом, помогаем материально, может быть, даже даём крышу над головой. Но при этом в схватку с корнем зла не вступаем, т.е. полагаемся исключительно на суд Божий в отношении благообразно выглядящих джентльменов в костюмах и галстуках, не сильно отличающихся, по слову блаженного Августина, от разбойников («при отсутствии справедливости, что такое государства, как не большие разбойничьи шайки»).

Святитель Гиппонский с иронией пишет о таких обществах: «Цари пусть заботятся не о том, чтобы подданные их были добры, а о том, чтобы были покорны…И пусть того считают врагом общества, кому не нравится такого рода благополучие; пусть не слушают таких, пусть гонят с глаз долой, стирают с лица земли». Обратите внимание: в глазах святого Августина люди, которые против подлого устройства общества решительно протестуют, правы пред Богом, в отличие от царей, заботящихся лишь о покорности подданных, а не об их нравственном состоянии.

Да, всякая гражданская активность, общественная деятельность, писание писем в разные инстанции в той или иной мере лишает человека душевного спокойствия, вызывает в нём бурю страстей, и поэтому вредна христианскому аскетическому деланию. Но я и не думаю, что правозащитной работой должны заниматься лица монашеского звания. А живущие в миру христиане лишают себя душевного покоя по тысяче других, менее важных поводов, и как-то при этом спасаются.

Иные говорят: пусть исправлением общественных недостатков занимаются люди святые, а мы не имеем морального права обличать других… Но я не думаю, что при всей своей греховности, редакция и читатели «Логоса» подделывают подписи, воруют голоса при замещении выборных должностей, фабрикуют фальшивые доверенности, отнимают чужие дома, пытаются разломать стены монастырей.

Некоторые наши братья и сестры уповают на Слово Божие как единственное, что может искоренить общественное зло. Что ж, благовестие – это обязанность каждого из нас, и «горе мне, если не благовествую!» (1 Кор 9, 16). Но не дерзость ли: быть вполне уверенными, что, слыша из наших уст проповедь, коррумпированные чиновники одумаются, и поступят как евангельский коррупционер, будущий святой апостол Матфей?

Увы, даже из священной истории мы знаем, что слово поучения Христова коснулось сердец единичных слушателей: из 23 политически ангажированных судей (малый Синедрион), осудивших Спасителя с грубейшими процессуальными нарушениями, лишь один (Иосиф Аримафейский) обратился к правде Божией и не стал «участвовать в совете их». Точно такие же неправовые решения продолжили выносить Ирод и Пилат – первый, руководствуясь пьяным угаром, второй – политической целесообразностью, – уже после того, как они слышали проповеди Иоанна и Иисуса.

Чиновники имперского Рима и иудейского самоуправления не послушали проповедников. Не самонадеянны ли мы в таком случае, полагая, что федеральные и республиканские чиновники, лишающие сироту наследства, выкидывающие на улицу вдову, обманывающие священника и крадущие свою должность, послушают наши увещевания?

Может, и послушают. Но, по моему разумению, обычно это – один из сотни. А с остальными надо действовать другими методами. Господь говорит в книге пророка Исайи без обиняков, что в Его глазах правозащитная деятельность стоит выше, чем исполнение религиозного ритуала: «Когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови… научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову». (Ис 1, 15-17). Именно такое, активное, сопротивление злу предписывает нам Библия.

 

Андрей ЗАЯКИН

На заставке фото: www.flickr.com