Однажды я присутствовал при споре между православным философом А. Шубаковым и своим приятелем. Речь шла о непонятном церковнославянском языке, на котором ведётся служба, и его сравнении с восточными мантрами. Для лиц, не понимающих при этом ни слова, и то и другое – пустой звук. Философ уверенно отмахнулся тогда – мол, с помощью мантр ты сможешь прийти разве к переселению душ, а с помощью службы, пусть и на непонятном языке, – в Царство Небесное.
По мне – так очень неубедительно. Какой-нибудь кришнаит может повторить тот же тезис с переменой знака – и будет уверен в своей правоте, с полным на то логическим основанием. Как именно различить богослужение на незнакомом языке и восточные «мантры» наблюдателю, не имеющему представления о том, что именно развёртывается перед ним, я так от Шубакова и не добился.
Анатолий
Александр КРАВЕЦ, преподаватель Якутского духовного училища:
А вот и нет, как раз логики здесь – никакой. Кришнаит ни за что не повторит «тот же тезис», просто потому, что в Царствие Небесное совсем даже не стремится. Так же, как православное богослужение не приведёт Вас к переселению души, даже если язык его непонятен. «Перемена знака» здесь означает перемену цели.
Вы в том правы, Анатолий, что человеку, впервые зашедшему в православный храм и где-то, по телевизору, краем уха слышавшему тибетские мантры, действительно может показаться, что различия между церковным молитвословием и пением восточных монахов никакого нет. И всё же разница кардинальная.
Слово «мантра» переводится с санскрита как «рассуждение, изречение». В индуизме и буддизме мантра считается священным гимном, требующим точного воспроизведения звуков или слов. Сами индусы не считают её молитвой, поскольку важен в ней не столько смысл, сколько звук. Есть много мантр, которые даже на санскрите не несут какого-то рационального понятия, поэтому переводить их невозможно и бессмысленно – они будут одинаково непонятны как индусу, так и французу.
Но индуизм очень противоречив, и внутри него много различных течений. У большинства индусов вообще нет понятия Бога как личности, а есть целый пантеон богов. Причём любое имя божества индусского пантеона считается мантрой, и тот, кто долго и упорно его повторяет, может удостоиться визита этого бога, общения с ним и удовлетворения своих пожеланий. Другая часть последователей индуизма верит в единый Абсолют, но опять же этот Абсолют имеет множество аватаров (масок), и каждый человек на своё усмотрение выбирает, какой из этих личин читать мантру.
Христианская молитва – это осмысленное обращение человека к Богу, сына – к Отцу, личности – к Личности. В отличие от мантры, в молитве важен смысл, важно осознанное, прочувствованное глубокое понимание того, о чём ты молишься. Если Вы, Анатолий, разговариваете с другим человеком и хотите донести до него какую-то мысль, просьбу, благодарность, поделиться своим горем или своей радостью, рассказать о своей любви, Вы же не будете мычать или издавать непонятные звуки? Даже с иностранцем мы пытаемся найти общий язык.
Конечно, Господь понимает любую речь, не обязательно на церковнославянском. Только и человек, особенно владеющий русским языком, вполне способен понять богослужебный язык. Было бы желание! Бог принимает молитву, идущую от чистого сердца, молитву, проникнутую духом любви к Нему и ближним. Но ценит ещё и усилие, которое мы делаем ради Христа.
До революции 1917 года церковнославянский изучался во всех гимназиях и поэтому особых проблем с пониманием богослужения не возникало. Но дело в том, что это даже не самое трудное. Язык-то понятен. Но в богослужении, как в поэзии, мало знать «первое» значение слов, чтобы постичь их игру, тонкость аллюзий, глубину мысли. Для того, чтобы понимать литургию или любую другую службу, недостаточно просто перевести их на «понятный» русский, английский, якутский.
Протоиерей Александр Шмеман писал, что язык богослужения – это язык Библии. Поэтому необходимо изучить всю систему библейских выражений (образы, символы, сравнения). Множество молитв, обрядов и традиций берут своё начало ещё со времён Ветхого Завета и осознать, зачем они существуют, что хотят до нас донести, мы можем только с помощью Священного Писания. И получается, что Библия является ключом к пониманию богослужения, тогда как богослужение – живое толкование Книги книг. Вместе они образуют два главных основания церковной жизни.
Поэтому верующие люди, регулярно посещающие храм, постепенно, даже если они не учат церковнославянский, начинают постигать смысл молитвословий, и он становится смыслом их жизни.