В некотором  царстве…

– Мама, расскажи сказку!

– Давай вместе: жили-были муж да жена. И были у них детки.

– А детки были просто золотые! – Анна расставляет матрёшек.

– Мама родила Пашу. Потом родила Ваню. Потом – Аню, потом – Лену…

– А где же здесь папа?

– Папа был в самом начале, ты забыла?

Священник Анатолий Гармаев говорит, что женщина становится матерью, когда вырастит пятерых детей. Только тогда. Готова подписаться под этим утверждением. Вот сейчас понимаю: был у меня один ребёнок – я жила, как хотела. Было двое – жила почти нормально. Как все.

Сейчас любое событие в доме грозит стать СОБЫТИЕМ. Попробуй оставить двухлетнюю дочь наедине с утренней кашей, а самой с чашечкой кофе и книжкой удалиться в уголок! Лена будет возмущена несоблюдением традиций! Она не станет есть, пока не позовёт деда и брата; вернёт на кухню маму, заставит прочесть «Отче наш». Даже «кусочка себя» спрятать не удастся.

Дети тебя везде найдут. И научат любить своё послушание. Не мечтать об отпуске, о сне с избытком, даже об интересном деле. Чем больше будешь фантазировать, жалея себя, тем больше они будут хворать и всячески разрушать твои надежды. Тем больше будешь раздражаться. Проще сдаться. Сесть на пол в детской и не глядеть на часы. Как мне научить детей терпению, если сама нетерпелива?

– Ваня, это ты повытаскал все конфеты?

Молчание.

– Хорошо, я не проследила. Но Господь-то всё видит!

– Почему Он только за мной всё время следит?!

У меня нет уверенности, что мы правильно воспитываем детей. Рождается это чувство, и начинаются звонки: от возмущённого чужого папы, от классной руководительницы и т.д. Тогда я вспоминаю, как молиться со слезами. Возобновляю чтение Псалтири.

Скорблю о детях своих. Как могу я учить чужих детей, если со своими не справляюсь?

– Мама, а муравьи-то крещёные?

– Наверное, Анечка.

– И храм у них есть – видишь, тащат камешки…

Долго не проверяла дневник сына. Открываю: замечание, ещё замечание и… о ужас! – приглашение в школу ещё в начале месяца!

Скандалим. Плачем. Муж в миссионерской командировке, уехал на два дня. Пытаюсь «повесить» на него свой провал. Он тоже мог заглянуть к сыну в портфель. Злюсь и жду звонка из улуса, чтобы обвинить и нажаловаться. После часу ночи – звонок: голос слабый, как с Луны: «Только добрались, сидели в кювете». Стыдно. Плачу уже по другому поводу.

Можно ли мне учить детей смирению, когда сама не смиренна?

– Мама!!! Почему так? Когда Христос молился в Гефсимании, почему Бог не выполнил Его просьбы?! Ведь это же был Его Сын!!!

В глазах у ребёнка слёзы. Жалею его, глажу по голове. Не смогу объяснить сейчас. Как научиться объяснять главное?

Старший сын обклеил стену иллюстрациями из «Клаксона». Мы полны возмущения. Утешил отец Михаил, приехавший в гости. Сказал, что в шестнадцать лет автомобили – это лучше, чем картинки из «Плейбоя».

Сын ушёл с крещенских посиделок в школе, где гадали под иконой Богородицы. «Молодец!» – обрадовались мы. Потом он почему-то оскорбился подарком девочек к 23 февраля – носками. Затаил обиду, а к женскому празднику подарил им воздушные шары… из близлежащей аптеки. Снова тяжёлые разбирательства, извинения, слёзы. Уныние. Отчаяние. Что будет завтра?

Как  я могу научить детей уповать на Господа?

– Анечка, девочка моя, о чём задумалась?

– Будущее вспоминаю.

Засыпают дети под тихое пение пюхтинских монахинь. Лена – всегда против сна, рыдает. Ваня её воспитывает:

– Лёля, замолчи! Слышишь, наши поют!

НАШИ ПОЮТ!!!

Наталья ТЕРЕХОВА