Не быть «христианином по воскресеньям»
Протоиерей Всеволод ЧАПЛИН
Протоиерей Всеволод ЧАПЛИН, председатель Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского Патриархата, член Общественной палаты Российской Федерации, настоятель московского храма святителя Николая на Трёх Горах, кандидат богословия.
Жизнь наша не может быть счастливой, если она не осмыслена. Сегодня же молодёжь приучают: потребляй-производи товары-услуги, будь винтиком экономического механизма. Но человек – хозяин своей судьбы, образ Божий – свободный, самостоятельный, мыслящий, действующий. А потому каждый должен чувствовать ответственность за свою жизнь и строить её так, чтобы уже здесь, на земле, она приносила счастье не только тебе самому, но и ближним и простиралась в вечность.
Те, кто нарушает христианские нравственные принципы, живёт только для себя всегда несчастны. Существует миф, что наркоманы, гомосексуалисты, проститутки, люди, которые ведут нечестный бизнес, преступники – своего рода счастливчики, имеющие деньги и развесёлую жизнь. Я, как священник, которому приходится принимать исповеди, не понаслышке знаю, насколько глубоко несчастны эти люди, как они хотят изменить свою жизнь и вовсе не бахвалятся доходами и мнимой свободой, когда находятся не перед телекамерами.
Но быть христианином – не значит вспоминать о вере только по воскресеньям в храме или во время чтения духовной литературы. К сожалению, сегодня очень распространено заблуждение, что религия – явление, находящееся за рамками повседневного бытия. На самом деле, любая сфера жизни человека может и должна быть проникнута христианским нравственным смыслом.
Что значит – быть христианином в сфере экономики? – Вести себя достойно со своими коллегами, не обманывать, не пользоваться нечестными методами в бизнесе или на производстве, отвергать греховные способы зарабатывания денег, такие, как торговля наркотиками, эксплуатация полового инстинкта, спаивание людей и т.д.
Можно ли быть христианином в политике? – Вполне возможно применять свои таланты, знания и здесь, если не идти по пути соглашательства со злом (политика неслучайно считается грязным делом) и иметь искреннее желание улучшить жизнь своего народа, государства, страны.
Вера и наука в истории всегда шли рука об руку. И христианин приобретает знания не только для того, чтобы зарабатывать, а, в первую очередь, для служения людям.
Можно быть христианином и в сфере культуры. Православная составляющая есть даже в рэпе, уже не говорю про русский рок, кино, литературу, изобразительное искусство, скульптуру. Если человек имеет красивую душу и является творцом – художником, писателем, актёром, режиссёром, – это благотворно отражается на его творениях. Пример – наша классическая литература. Впрочем, современное культурное пространство становится чище и осмысленнее. Не случайно сегодня в СМИ появился спрос на позитивный пример.
Человек должен оставаться христианином и в семье. Не жить за счёт другого, не быть хамом и эгоистом, любить тех, кто рядом, не на уровне цветов и красивых слов, а постоянно помогая ближнему, разделяя с ним свою жизнь, ответственность – это делает нас счастливыми.
В любой сфере жизни можно исполнять Божьи заповеди. Не нужно бояться быть хорошим, нравственным, любящим человеком – быть не как все.
«Учитесь «фильтровать» информацию из СМИ»
Владимир ЛЕГОЙДА
Владимир ЛЕГОЙДА, председатель Синодального информационного отдела Русской Православной Церкви (первый мирянин на посту главы СИнфО), главный редактор журнала «Фома», профессор МГИМО (до назначения на новую должность заведовал кафедрой Международной журналистики МГИМО), член Общественной палаты РФ. Кандидат политических наук.
Средства массовой информации сегодня не только осведомляют, просвещают и развлекают, как это принято считать. В последнее время чаще приходится говорить о функции воздействия и манипуляции сознанием. Нередко самым частым собеседником у современников становится телевизор, интернет, видео в интернете. Потому очень важно и то, как мы воспринимаем информацию, и то, как с ней работают журналисты. Малейшая нечистоплотность в этой сфере может обернуться большими недоразумениями.
Пример из практики нашего отдела: около года назад по просьбе Русской Православной Церкви древняя Торопецкая икона Божией Матери, хранившаяся в Русском музее, была передана для поклонения верующим в подмосковный храм, который стоит РЯДОМ с современным посёлком Княжье озеро. Когда об этом стали писать журналисты, то почти во всех первых информациях и заметках было сказано, что храм находится НА территории посёлка, а он новый, закрытый, со своим въездом, шлагбаумом и т.д. Люди стали возмущаться: зачем было передавать икону из музея, где её мог посмотреть любой человек, в храм элитного посёлка. Журналисты, которые об этом писали, либо просто не проверили факты, либо сознательно солгали. Но какова сила слова! – Прошёл почти год, а мы всё время возвращаемся к этому сюжету, и до сих пор объясняем, что храм находится НЕ НА территории посёлка и открыт для ВСЕХ желающих поклониться или приложиться к этой иконе.
Подобный «человеческий фактор» в журналистике, намеренно или случайно искажающий действительность, очень важно учитывать тем, кто воспринимает что-то из СМИ. Здоровая доля критики и умение «фильтровать» получаемую информацию сегодня просто необходимы каждому. Тогда будет меньше заблуждений, в том числе и в отношении Церкви. А они, к сожалению, в нашем обществе очень сильны.
Среди молодёжи сегодня самый распространённый ложный стереотип заключается в том, что Церковь воспринимается как одно большое «нельзя». Человек думает: если я пойду в храм, значит, это нельзя, то не носи, туда не ходи, не пей, не ешь, не читай и т.д. Люди, которые так рассуждают, искренне считают себя абсолютно свободными. Но в чём наша свобода? В том, что мы имеем выбор между пепси- и кока-колой? В том, что можем выбирать в зависимости от финансовых возможностей между телефоном LG и Samsung? Одна моя студентка говорила, что не может прийти в церковь, так как «православные догмы сковывают её свободу». Камнем преткновения был назван догмат… о непорочном зачатии Богородицы! Католический, а не православный. Объяснить же, как он сковывал лично её свободу, девушка, разумеется, не смогла.
Резюме: подобные представления очень часто возникают от элементарного незнания. Я не хочу сказать, что в Церкви нет ограничений. Вся наша жизнь связана с теми или иными ограничениями. Один современный публицист очень удачно сравнил состояние верующего человека с состоянием беременной женщины. Когда будущая мама чувствует под сердцем новую жизнь, она вводит для себя очень много «нельзя». Нельзя поднимать тяжести, пить алкоголь, курить, чтобы не повредить будущему малышу. Но она не возмущается: «Как это ужасно, что я сейчас не могу напиться!», а делает это с радостью, ведь уже не одна живёт, а со своим ребёнком. Точно так же и вера – как говорит апостол Павел: «Отныне живу уже не я, но живёт во мне Христос». Когда человек чувствует эту новую жизнь, а христианство и есть возможность ощутить новую жизнь, то не нужно бояться этой жизнью жить. Ведь речь идёт не о том, что пить или есть, а о том, чтобы всерьёз изменить свою жизнь и ощутить подлинную свободу.
Другой миф – Церковь на протяжении всей истории своего существования боролась с наукой. На самом деле современная наука и возникла именно под влиянием христианства. Много чего придумали китайцы, всем известны выдающиеся достижения арабских математиков, но наука возникает именно в Европе при переходе к новому времени, когда средневековая философия, выросшая из богословия, становится общей методологией науки. Все выдающиеся учёные, имена которых золотыми буквами вписаны в основание современной науки – Галилей, Ньютон и т.д. – были людьми верующими. Но они очень чётко понимали, что существуют разные сферы жизни: вера как обращённость к вечности и наука как обращённость к окружающей среде, изучение физического мира. Галилей, будучи ревностным католиком, совершенно гениально ответил на этот вопрос. Он сказал, что Библия учит нас не тому, как устроено небо, но тому, как взойти на небо. Чётко, как учёный, разграничив области компетенции религии и науки, понимая, что нет и не может быть конфликта в этих двух сферах познания жизни и человека.
Из ответов гостей на вопросы из зала:
О перспективах взаимоотношений в области высшего образования
О. Всеволод Чаплин: Я был в Якутске 15 лет назад при архиепископе Германе (Моралине) и могу сравнивать то, что было с тем, что стало. Восстановлено много храмов, открыт один из лучших в стране Духовно-просветительский центр, по инициативе ваших властей подписано соглашение о социальном партнёрстве между Церковью и государством, охватывающее разные стороны общественной жизни – образование, культуру, науку и поддерживающее различные церковные проекты. Перспективы сотрудничества очень хорошие, в этом заслуга всех якутян, в том числе руководства республики.
Что касается сотрудничества Церкви и вузов, то по мере развития Духовного училища, его преобразования в семинарию общих дел будет больше. Институт языков и культур народов северо-востока России и будущая семинария, например, могли бы совместно работать над подготовкой духовенства, говорящего на языках коренных жителей.
Владимир Легойда: Сегодня в восемнадцати регионах России проходит апробация курса «Основ религиозной культуры и светской этики», в рамках которой изучаются в том числе и «Основы православной культуры». Мне кажется, очень важно, чтобы подобные дисциплины присутствовали как в школах, так и в университете. На филологических, исторических факультетах и отделениях это и так изучается в той или иной форме, но сегодня такие знания крайне необходимы всем, потому что они – ключ к культуре нашей страны. Если Достоевский на полях «Идиота» пишет: «князь Мышкин – Христос», а ты ничего не знаешь о Христе – можно ли принять, хотя бы на уровне знаний, то послание, которое гениальный писатель пытался заложить в своём произведении? Мне кажется, что сотрудничество власти и Церкви в вопросах образования сегодня крайне важно.
Нация, страна, общество – это то, что созидается системой образования. С чем были связаны «провальные» 90-е годы? С тем, что у нас из школ и тем более из университетов стыдливо, а на самом деле, бесстыдно, ушло воспитание. Хотя в рамках отечественной культуры образование всегда воспринималось как обучение плюс воспитание. Чему мы учим, если не воспитываем? Навыкам? Они, простите, есть и у сторожевой собаки. Потому крайне важно заложить в систему образования ценностные вещи и уделить этому вопросу основное внимание.
О студенческой инициативе и её отсутствии
О. Всеволод Чаплин: Я считаю совершенно естественным, что в жизни университета, людей, которые здесь учат и учатся, присутствует священник и православная община. Для этого не стоит ждать команды из епархии, администрации, Москвы. Нужна собственная инициатива. Ведь вместе можно делать очень многое – собираться и молиться по вечерам, разбирать Священное Писание, обсуждать с духовно-нравственной точки зрения события общественной, политической, международной жизни. Такие дискуссионные клубы обогащают. Можно приглашать на них преподавателей, чиновников, а выводы публиковать в интернете.
Пример, как из студенческих посиделок рождается мощнейшее общественно-религиозное движение – община святого Эгидия в католической церкви Италии, которая занимается благотворительной, миротворческой деятельностью, участвует в политических процессах. На её конгрессы, которые проводятся раз в год и называются «Люди и религии», приезжают короли, президенты, известные деятели политики и бизнеса. Крупные компании, такие, как «Фиат», «Алиталия», считают для себя честью быть на них спонсорами. А началось всё с того, что студенты нескольких римских университетов стали собираться вместе и помогать бедным, за чашкой чая обсуждать жизнь страны и мира. Вот как можно развить инициативу.
У нас в России пока, к сожалению, ничего подобного нет. Как говорит президент, привыкли полагаться на государство. Но ведь ничего и не появится, если мы не начнём сами создавать сообщества, структуры, которые будут помогать раскрыться нашей инициативе.
О «вмешательстве» Церкви в образовательный процесс
Владимир Легойда: Образование и вера – две разные вещи. Хотя они могут пересекаться, и Церковь может присутствовать в образовательном процессе, но смешивать их нельзя.
Что касается веры, то здесь никто никому ничего не должен – «невольник – не богомольник», заставить человека молиться невозможно. Единственным аргументом, по которому кто-то может принять веру, является поведение человека, называющего себя, например, христианином, его личный пример.
В Римской Империи во времена гонений христиане составляли менее десяти процентов населения Империи. Как же эта небольшая группа людей победила мощнейшую античную систему государства с её политически значащими богами? Для тех христиан цена веры была ценой их жизни. История раннехристианской церкви повторилась в нашей стране в гораздо большем масштабе менее ста лет назад, когда люди отказывались от жизни, сохраняя веру, и она выстояла. Но ведь ЗАСТАВИТЬ отдать свою жизнь, если человек не верит, невозможно. Говорят, никто никогда не стал бы монахом, если бы не увидел в глазах другого сияние вечной жизни. Вот то, что является основанием веры.
Образование – другая вещь. Но если мы в университетах изучаем русскую литературу и культуру, то должны иметь ключик, который откроет дверь в этот мир, что без изучения основ православия невозможно. Церковь вовсе не настаивает, чтобы основы православной культуры преподавали исключительно священники, хотя и среди них есть профессионалы. Это должны быть специалисты – культурологи или религиоведы, в первую очередь.
Замечу, когда об этом говорят с недовольством – «А вот теперь придут священники в шко-о-олы!..» – у меня возникает встречный вопрос: «Чего мы боимся: плохому научат? По официальным данным 40% московских школьников знают, где купить наркотики! Ещё будем ждать?»
О православии как политике государства
О. Всеволод Чаплин: Я не считаю, что возрождение религиозности в России происходит потому, что так решили премьер, президент, Дума или какие-нибудь ещё государственные начальники. Люди стали приходить к вере потому, что видели других, которые к ней приходят. Не наоборот. Вера распространяется в народе, а не насаждается сверху. Подневольная религиозность так же, как и навязываемая нравственность, не работает.
О нюансах преподавания основ религиозной культуры и светской этики
Владимир Легойда: Русская Православная Церковь всегда уважительно и бережно относилась ко всем национальным культурам. Более того, именно она предложила в качестве альтернативы религиоведческому блоку в «Основах религиозной культуры» преподавать основы светской этики. Это вариант для тех детей и родителей, которым, может быть, неинтересна религиозная составляющая. Так что ни о каком неуважении к иноверным и навязывании православия речь не идёт.
О. Всеволод Чаплин: Сложная ситуация возникает, когда в семье один родитель верующий, а второй – нет или они принадлежат к разным религиям и имеют различные точки зрения о том, какое мировоззрение, из шести предложенных в рамках курса, будет преподаваться их детям в школе. Правильный выбор им всё-таки необходимо будет сделать, потому что такие вопросы по закону должна решать семья.
Кадров достаточно, ведь в некоторых регионах ОПК преподаётся уже давно. Готовят педагогов как в церковных учебных заведениях, таких как Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, так и на курсах повышения квалификации в регионах.
О переводе музейного имущества в церковное
О. Всеволод Чаплин: Законопроект о передаче религиозным организациям музейного имущества религиозного назначения был принят Госдумой в первом чтении, теперь будет рассматриваться большое количество поправок. Но могу вас уверить: речь не идёт о том, что все музейные предметы будут тотчас перенесены в храмы. Да и что касается зданий, законопроект говорит о передаче только тех из них, которые уже используются религиозными общинами, но остаются в собственности государства. Это неправильно. Очень надеюсь, что обсуждаемый законопроект будет принят.
Об отношении к шаманизму
О. Всеволод Чаплин: Как христианин, я его, конечно, не одобряю. Считаю, что искусственная попытка возрождения моды на шаманизм не случайно оказалась кратковременной. Люди, соприкоснувшись с этим явлением на деле, поняли, что подобные эксперименты могут принести не только хорошее, но и дурное.
Важно помнить, что есть большая разница между тем, чтобы возрождать какие-то культурные элементы, близкие к шаманизму, и реально начать общаться с потусторонним миром, в котором, всем известно, есть позитивная и негативная реальность, есть ангелы и бесы, добрые и злые духи. С последними нельзя ни шутить, ни договориться, их нельзя ни задобрить, ни использовать для чего-то хорошего. Они всегда испортят человеку жизнь, если с ними общаться, думать о них, оглядываться на них, отказываться от чего-то доброго ради того, чтобы их задобрить, побудить себя не трогать – сделают своим пленником.
О специфике работы с молодёжью сегодня
Владимир Легойда: Чем отличается современная школа от школы двадцатилетней давности? На мой взгляд, раньше преобладали отношения: учитель-ученик. Кто такой ученик? Это тот, кто умеет и готов слушать и слушаться. Современное потребительское общество переносит в школу потребительскую психологию человека, который заходит в дорогой бутик, и вселенная, в лице продавцов и менеджеров, начинает вращаться вокруг него.
Я преподаю в разных высших учебных заведениях с 1994 года, и могу сказать, что очень часто сталкиваюсь с психологией не ученика, но покупателя. Причина не в платном высшем образовании (это только часть проблемы), а в особой психологической установке. Я пришёл – вы меня обслужите. В этом сегодня и заключается одна из особенностей, которую необходимо учитывать.
Кроме того, в последнее время в нашу жизнь активно входит необходимость развлечений. Даже в СМИ есть концепция «инфотейтмент» – новости с развлечением. К этому тоже нужно быть готовым, чтобы уметь правильно действовать. Как? Это уже вопрос практики.
О «Логосе»
Владимир Легойда: Якутский «Логос» мне знаком очень хорошо – думаю, что это одно из лучших изданий в Русской Православной Церкви для молодёжи, да и не только. Труд главного редактора и всех, кто ей помогает, считаю выдающимся не только я. Тот факт, что Святейший Патриарх лично поздравил Ирину Александровну с 50-летием и вручил ей подарок, свидетельствует об общецерковном признании газеты.
Что же касается оплаты труда, то любое серьёзное СМИ, если мы хотим, чтобы оно развивалось, должно выходить на профессиональной основе. Это относится и к «Логосу», выпускаемому исключительно благодаря энтузиазму отдельных людей. Информационный отдел РПЦ планирует принять участие в решении этого вопроса.
О сотрудничестве с западными «коллегами»
О. Всеволод Чаплин: Между православными, католиками и протестантами, начиная с 60-х годов прошлого столетия, ведётся интенсивный диалог, есть много совместных проектов, но имеются и разногласия. Диалог порой и вовсе сходит на нет, когда некоторые западные церкви начинают в России агрессивную псевдомиссионерскую работу.
Позиция Православной Церкви была и остаётся неизменной: не упустить главное ради второстепенного. Главное – истина о Боге, от которой зависит вечная жизнь человека, второстепенное – сытая и беспроблемная жизнь на земле. Поэтому мы не можем согласиться с тем, что некоторые западные церкви, особенно протестантские либеральные, просто дрейфуют под влиянием общественной и интеллектуальной моды, приходя к вещам, которые совершенно точно не соответствуют образу жизни и учению апостольской Церкви, той, которую создал Христос. Венчание гомосексуалистов, епископши – открытые лесбиянки, абсолютный релятивизм в области нравственности – разве это из Евангелия?
Я провёл больше 15 лет во Всемирном совете церквей, куда входят представители большого количества разных протестантских и англиканских церквей, немало общался в Ватикане с членами католической церкви, в том числе с покойным Папой Иоанном Павлом II, и могу с уверенностью сказать, что в области нравственности, положительного влияния христианства на общество у нас с католиками гораздо больше общего, чем с либеральными протестантами. Хотя богословские различия с католической церковью, конечно, остаются. Как раз сейчас проходит сессия Комиссии по диалогу между разными Православными церквями и Римо-католической церковью, на которой рассматривается один из самых сложных вопросов – папский примат и его первенство в управлении.
О христианском понятии ада и спасении
Владимир Легойда: Один из стереотипов, не имеющих никакого отношения к христианству, ад – место, куда отправляются грешники, где их жарят на сковородках, а рогатые черти тычут вилами.
Никто не рискнёт точно сказать, что такое рай и ад. Апостол Павел говорит: «Не видел того глаз и не слышало ухо, что приготовил Господь любящим Его». Святейший Патриарх часто говорит о том, что ад и рай начинаются уже здесь, на земле, потому что, как понятия христианского богословия, ад и рай – это некие состояния души. Человеческая душа бессмертна, и поэтому её пребывание в вечности будет либо состоянием с Богом, либо без Него.
Вы смотрели фильм «Страна глухих» Тодоровского? Молодая пара. Парень – игрок, проигрывает в казино много денег. Она правдами и неправдами находит для него нужную сумму, а он, не успев вернуть долг, проигрывает опять. Финальная сцена потрясающая – он идёт по набережной, за ним бежит его девушка и вместо того, чтобы его упрекать, успокаивает: «Не переживай, я тебя очень люблю, главное, что мы есть друг у друга, всё будет хорошо». И дальше потрясающая вещь – он поворачивается и… прогоняет её от себя: «Уйди, я не могу воспринимать твоё добро, потому что чувствую ту гадость, которую сделал, я просто рядом с тобой не могу находиться». Невозможность человека, совершившего мерзости, находиться в поле Божественной любви и есть ад. Разумеется, образно выражаясь.
Спасение – это избежание греха. Но слово, которое с греческого мы переводим как «грех», означает ещё и «промах». Значит, грешник – человек, который всё время бьёт мимо цели. Он думает, что если будет делать первое-пятое-десятое, то обязательно станет счастливым, но всё время промахивается. Потому что есть некий замысел Бога о человеке, и если его не реализовать – не попадёшь в цель никогда.
О внутрицерковных нестроениях и отношении к ним
О. Всеволод Чаплин: Если бы я увидел религиозную общину, в которой всё было бы хорошо – она стройными рядами каждые два часа ходила бы на богослужения, а лица сияли беспредельной радостью, к тому же приход этот был бы без проблем встроен в общество – я бы ужаснулся. Такой, наверное, будет религия антихриста – ложной и, пожалуй, самой страшной из всех антирелигий, которые переживало человечество.
Церковь не компания святых, это общество спасающихся грешников. Да, люди заблуждаются, иногда откалываются от истинной Церкви, создавая новые учения и движения. Люди грешат и каются, и если каются, получают от Бога свою награду. Люди исправляют свою жизнь. Они приходят в церковь иногда с тяжелейшим багажом прожитого. Это не только уголовщина, наркомания, алкоголизм, разврат и муки душевные, связанные с их последствиями. Это ещё и глупость, необразованность, конфликтность, агрессия, злоба, самомнение, эгоизм. Но всё плохое в Церкви постепенно, мучительно «переплавляется» через покаяние, через действие Самого Бога, который в Церкви присутствует.
Мы верим, что Церковь меняет людей к лучшему не потому, что священники – какие-то особые люди: очень умные, благочестивые, эффективные менеджеры. А потому, что Бог в Церкви действует. Мы на Него уповаем, трезвенно видя, насколько всё-таки тяжёлое состояние многих из нас и как долго над ним приходится работать.
О «поражении» Церкви в 1917 году
Владимир Легойда: Действительно, это стало страшным испытанием не только для нашей страны, но и для Церкви. Можно, конечно, вспомнить, что состояние её в тот момент было не идеальным. Что само тело Церкви было сломано ещё во время Петровских реформ, когда её превратили в одно из министерств…
Но давайте не будем забывать о страшных годах, которые последовали за этими событиями. О феномене новомучеников в Российской истории двадцатого века. Сотни тысяч людей пострадали за свою веру. Народ истребляли только за то, что он верил во Христа Спасителя, и делалось это под видом преследования за политические прегрешения перед властью, с невиданным размахом дискредитации. Почти все епископы и духовенство были расстреляны или сгинули в лагерях. Наша земля пропитана их кровью. Единицам удалось пронести эту веру через все испытания и искушения и остаться в живых. Задумаемся, почему люди предпочитали смерть отказу от Христа? Разве они не видели, что в Церкви не всё хорошо? Или там было то, что для них стало дороже жизни? То, благодаря чему выстояла и православная вера и наше Отчество.
О трудности веры
Владимир Легойда: Когда говорят, что на исповедь ходят только слабые и трусливые, мне не терпится спросить этих людей, а готовы ли они, как сказал бы Шекспир, «повернуть глаза зрачками в душу» и посмотреть, что на самом деле происходит в твоём сердце? В этом смысле верить, конечно, трудно, но замечательно. Чего и вам желаю!
Это далеко не все ответы, прозвучавшие на встрече. Что же до самих студентов, то активность их – всего четыре вопроса – оставляла желать лучшего. Как, впрочем, и заинтересованность. С трудом верится, что современного молодого человека живо волнует, «может ли стать святой Иннокентий Вениаминов образцом для подражания современной молодёжи?» Хочется надеяться, что хотя бы у части тех, кто услышал эти ответы, настоящие вопросы всё же появятся.
Подготовили Елена БОНДАРЬ
и Светлана ПАВЛОВА