Сколько претензий!
17Благотворительность, как рай, полна благословений, и милостыня пребывает вовек.
Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова, гл. 40
Рай? Но разве меня не раздражает, что стонут и жалуются на отсутствие государственной помощи как раз те, кто мог бы, на мой взгляд, работать. Или работать больше. Ведь что такое государство? Это точно такие же люди, как и мы – со своими болезнями, детьми, стариками, и почему тогда они мне, вам или кому-то ещё что-то должны?
Разве меня не возмущает, что владельцы, крупные акционеры компаний-гигантов, больших, богатых предприятий сначала захватили ресурсы, обобрали народ, а потом оказывают благодеяния отдельным, особо нуждающимся гражданам. И если бы так! Разве не сетую я, что благотворительная помощь достаётся часто не тому, кто действительно бедствует, а тому, кто научился профессионально просить, тому, кому просить не стыдно и не стыдно пользоваться чужой доверчивостью.
Разве я лично не попадала в ситуацию, когда средства, собранные у таких же отнюдь не богатых людей (среди которых инвалиды, многодетные матери, матери-одиночки) на жизненно важную операцию для одного ребёнка, были потрачены матерью на учёбу другого её дитятки – молодого, здорового, полного сил и вполне способного работать?
Разве не возмущалась я, когда узнавала, что от отдельного инвалида или от всего детского дома предприниматели требовали публичной благодарности за ничтожную помощь: «Мы вам – коляску, а вы – «большое спасибо» по телевизору!» При этом представителей СМИ, освещающих факт благодеяния, было больше, чем работников социального учреждения.
Разве не осуждала я богатеев, которые так бездарно разбрасывают деньги, покупая в подарки ноутбуки и даже машины победителям нелепых и глупых конкурсов, тогда как масса людей (тот же «Толбон», учебно-производственный вычислительный центр инвалидов, о котором мы пишем в этом номере) действительно нуждается в подобных технических средствах. А эти бесконечные спонсорские подарки «звёздам», как будто у них нет микроволновых печей, пылесосов, телевизоров и прочей бытовой ерунды?..
Разве не вызывала у меня протест «гуманитарная помощь», приходившая из-за границы, когда среди пачки сухого молока, пакета чечевицы и печенья я обнаруживала сектантскую литературу? Сколько же такой «троянской» помощи обрушилось на головы людей, находящихся в социальных учреждениях? И логика-то вроде бы действует железная: какая разница, кто протягивает руку помощи, лишь бы помогали… Но и это железо ржавеет от правды: подобная поддержка никого не спасла. А вопрос: «Неужели мы готовы души свои и чужие губить за гуманитарные подачки?» – остаётся. Не тогда ли написались эти строки:
Мой жар и мой покой
Храни от предающих.
Избавь от подающих
Нечистою рукой.
А разве это не я разглагольствовала на тему, что благотворительность воздействует не на причины социальных проблем, а на их следствия, что она, по большому счёту, ничего не меняет ни в обществе, ни в судьбе тех, кто нуждается в содействии?
И разве не я вынуждена признаться, что не могу подавать милостыню бомжам возле храма? Рука не поднимается. Причём вовсе не потому, что спрашиваю себя: «Почему я, инвалид, должна делиться своей пенсией со здоровыми бабами и мужиками, которые просто не желают работать?» И не потому, что всё во мне бунтует, когда вижу, как эти тунеядцы перекрывают вход в церковный двор – не прося, а требуя денег у старушек. Наоборот, я честно (каясь на исповеди!) пытаюсь напомнить себе, что бомжи – мои братья и сестры, что я должна их любить, потому что Господь же их любит, что, в конце концов, может, физическое здоровье у них есть, но не было такой мамы, которая вырастила бы этих несчастных в любви… Тщетно! Я не могу подавать просящим ради Христа (в Которого они не верят!), потому что мне СТыдно. Как было бы нестерпимо совестно плюнуть человеку в лицо или сделать ещё что-то более мерзкое. Такое вот душевное отупение.
Преосвященнейший владыка Зосима часто повторял: «Лучше быть милосердным до безумия, чем справедливым до жестокости». Да, безумием я не страдаю… Сколько претензий! К другим. А к себе?
Трудно быть добрым
«Блажен разумеваяй на нища и убога, в день лют избавит его Господь. Господь да сохранит его, и живит его… Господь да поможет ему на одре болезни его…»
Псалтирь, 40, 1 – 4
Добрым быть трудно. Трудно даже себе в этом признаться.
Сколько раз мне приходилось оправдывать подругу (назовём её А.), которая занимается помощью больным детям, не очень благополучным семьям, всем без разбора, кто просит о помощи, подыскивая аргументы в ответ на упрёки: «Посмотри, она взвалила чужие проблемы себе на шею и тащит их. А людей это развращает. Согласись, та мамаша – такая-сякая, эта – ещё хуже, они явно используют её и нас, забывая о своих обязанностях…» Но разве в глубине моей души не живёт та же подлая мысль, которая ТАК не формулируется, конечно, но только из трусости, из нежелания признаться: чтобы я начала помогать, мне обязательно нужно увидеть, что человек ДОСТОИН моей помощи. А если он нехороший, неблагодарный, нечестный, то надо бросить его в беде?
Ах, как же мало людей, достойных нашей любви, нашего сострадания, нашей поддержки! И как же должны обличать нас слова апостола Иоанна: «Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь… Кто говорит: «Я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (1 Ин 4, 8 – 20). А ведь многие из нас пребывают в иллюзии, что любят Бога, говоря: «Я постоянно общаюсь с Ним!», но не слышат Его, пришедшего к нищим, убогим, больным грешникам – к нам с вами.
Недавно подошли к моей А. муж с женой, владельцы магазина, и сказали, что хотели бы помогать многодетным продуктами, но при условии, если семья благополучная. А остальные? Разве дети виновны в том, что их мамы и папы пьют? Разве им не хочется есть? Разве им не нужна одежда? А простое человеческое тепло? Если они не познают его в детстве, то сами ведь станут такими же бесчувственными, как их родители… И как мы.
Можно ли всё просчитать в голове? Кто и насколько нуждается в нашей помощи? Одному смертельно больному ребёнку захотелось иметь ноутбук. А. обратилась в фонд «Дети Азии», в другой, в третий… Ответ её просто убил: «Нам нужен результат, а этот ребёнок умрёт всё равно… Мы познакомились с диагнозом и не можем тратить деньги на безнадёжно больного. Нужно, чтобы была отдача, чтобы он учился…» Спасибо руководству маленького магазинчика «Альбион», сделавшему скидку 50%, и прихожанам, которые пожертвовали свои личные средства, – компьютер был куплен. Ребёнок заплакал от счастья, получив долгожданный подарок. И выжил! Выжил вопреки всем прогнозам врачей. Может быть, благодаря этой радости. А мы всё считаем…
Однажды, после того как в «Логосе» была напечатана статья о милосердии, к А. обратилась женщина с просьбой о помощи. Она предупредила, что сама не православная – мусульманка. А. ломала голову, думая над тем, где взять необходимое… не больше получаса. Вскоре ей позвонила другая женщина и сказала, что очень хочет кому-нибудь помочь, хотя… не православная – мусульманка. Дико слышать, что люди, именующие себя по имени Того, Кто не только поведал нам для примера притчу о самарянине, но и явившему ПРИМЕР отношения к ближнему, способны негодовать: «Как это христиане помогают мусульманам!» А они что, не дети Божии?
Но часто, к сожалению, истории заканчиваются иначе. Благие намерения! Когда мне доказывают, что многие хотели бы заниматься социальным служением, но просто не знают, как это делать, я не верю. Сколько раз к А. обращались люди, предлагающие себя в качестве волонтёров, сколько раз приходили «инициативные группы», убеждая, что готовы помогать нуждающимся. Однако своё предназначение они, в лучшем случае, видели в рассылке писем к спонсорам, а в худшем… исчезали бесследно.
Желающих служить ближнему мало. А, как правило, помощь бывает нужна скорая – транспортом, продуктами, лекарствами, уходом за больными, и в такие моменты никого невозможно найти.
В детской гематологии лежат ребятишки из районов, да и городские родители далеко не все могут организовать усиленное питание, столь необходимое онкологически больным детям. Некоторые прихожане варят густые бульоны, делают оладьи из печени, покупают фрукты и сами привозят в Медцентр. Есть люди, которые могут купить и приготовить еду, но не имеют возможности её увезти, поэтому нужны помощники «на колёсах». Транспорт требуется постоянно и для адресной перевозки вещей нуждающимся семьям.
Очевидно, кто-то должен взять на себя обязанности координатора, чтобы сообщать желающим послужить ближнему, кто и в чём нуждается. Тем более, что не всегда сами жертвователи готовы распоряжаться деньгами, предназначенными ими для дел милосердия. Тому же бизнесмену проще отдать средства в руки тех, кто знает, куда и на что их лучше потратить.
Например, каждый год якутские предприниматели и руководители предприятий жертвуют деньги или сладкую продукцию на рождественские подарки, которые, пополняя гостинцы Церкви, направляются на епархиальную ёлку, во все детские дома, интернаты, многодетным и малообеспеченным семьям, в дома престарелых, в приходы Крайнего Севера.
Вот почему так важно, чтобы была координация милосердных дел.
Кому это нужно
35 Во всем показал я вам, что, так трудясь, надобно поддерживать слабых и памятовать слова Господа Иисуса, ибо Он Сам сказал: «блаженнее давать, нежели принимать».
Деяния святых апостолов, гл. 20
«Благотворительность всегда содействовала развитию в России просвещения и культуры: открытию училищ, курсов, учреждению стипендий, поддержке художников и артистов, строительству музеев, восстановлению разрушенных и строительству новых храмов, до чего у государства руки доходили и доходят далеко не всегда», – сказано на одном из сайтов. Согласна.
Но может ли благотворительность принести вред? Конечно! И тем, кому она адресована, и тем, кто её оказывает. О том, что излишняя опека порождает апатию и иждивенческие настроения, мы хорошо знаем. Но как благое дело может повредить нам – его совершителям?
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) хорошо понимал душу современного человека. «Всегда ли с любовью и готовностью выполняем мы дела милосердия? – спрашивал он и отвечал: Нет! Мы корыстолюбивы и скупы, нам всё не хватает денег, нам всё мало нашего имущества, и уж когда и оторвали от себя какую малую толику на дела милосердия, то необычайно довольны собой, почитаем себя выполняющими эту заповедь.
Ещё в минуту воодушевления, в минуту увлечения мы готовы бываем иногда на всякую жертву, а вот постоянно, неуклонно творить дела милосердия в обыденной жизни, среди мелких ежедневных раздражений, видя себя непонятым, несправедливо осуждённым, отвергнутым всеми, встречая одно молчаливое нерасположение, не получая ответа, в полном одиночестве, – это мы считаем невозможным подвигом для себя! Потому что мы все покоим себя, боимся чем-то утеснить, в чём-то себя ограничить, смертельно боимся пожертвовать своими удобствами для удобства ближних. Отсюда неисцелимо страдаем грехами бессердечия и немилосердия.
Мы не ищем тех несчастных, которые нуждаются в помощи. Даже если кто и укажет нам на бедность другого, то мы начинаем подсчитывать его доходы, обсуждать его жизнь, всячески ища оправдание своей жадности.
Иногда придёт в сердце благая мысль – раздать то лишнее, что накопилось в шкафу или сундуке, а начнём смотреть, и приходит лукавая мысль, что вот это платье мне на такой-то случай пригодится, эта одежда на другой случай подойдёт, а вот эти вещи ещё продать можно и… к концу пересмотра ничтожная кучка ненужного вам хлама отложится на дела благотворения по страшно звучащей пословице: «На Тебе, Боже, что нам негоже!..»
Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Милостыня состоит не в том, чтобы давать деньги, а в том, чтобы давать с христианским чувством милосердия». Это значит, благотворить должно добровольно, охотно, радушно, с почтительностью и непритворной любовью к бедным, с чувством благодарности к принимающему, помня, что «блаженнее даяти, нежели принимати». Надо стараться своей помощью не унизить, не оскорбить человека, которому хотим помочь…
Должно, наконец, милостыню непременно творить втайне! Должно помогать не по тщеславию и самолюбию, не из желания благодарности и вознаграждения от Бога, а из искренней любви к ближнему! А если ещё будешь «трубить» о своих делах, то тщеславие присоединится к лицемерию. И тогда видимое другими твоё добро превратится для тебя в явное зло…
Пока мы ещё в мире с теми, кому немного благотворим, то как будто и не вспоминаем своих малых услуг и добра, а вот стоит только возникнуть ссоре или вражде, как мы уже начинаем перечислять свои добрые дела по отношению к нынешнему «врагу» и сетовать на его неблагодарность. Вот тут-то и обнаруживается вся тщеславная пустота наших дел милосердия!»
Есть у меня ещё одно наблюдение – люди небогатые гораздо охотнее и легче жертвуют ради ближнего. Часто, когда мы собирали деньги на лечение для того или иного человека, оказывалось, что вклады прихожан, которые сами едва сводят концы с концами, не меньше, а то и больше, чем пожертвования состоятельных. Но всё же, всё же… И среди бизнесменов, и среди людей, находящихся при высоких должностях, получающих большую зарплату, много тех, кто втайне старается благотворить при каждом удобном случае.
Это естественно. Ведь на самом деле благотворительность нужна тем, кто её оказывает, даже больше тех, кто её получает. Тот же отец Иоанн (Крестьянкин) говорил: «Человек, добрый умом, укрепляет и утешает прежде всего самого себя. И это совсем не эгоизм, как некоторые несправедливо утверждают, нет, это истинное выражение бескорыстного добра, когда оно несёт высшую духовную радость тому, кто его делает. Добро истинное всегда глубоко и чисто утешает того, кто соединяет с ним свою душу. Нельзя не радоваться, выйдя из мрачного подземелья на солнце, к чистой зелени и благоуханию цветов. Нельзя кричать человеку: «Ты эгоист, ты наслаждаешься своим добром!» Это единственная неэгоистическая радость – радость добра, радость Царствия Божия. И в этой радости будет человек спасён от зла, будет жить у Бога вечно».
Слова нашего современника, рождённые из живого опыта любви и милосердия, вселяют надежду, что навык творить добро разовьётся постепенно и в нас. Если, конечно, мы к этому будем стремиться.
Ирина ДМИТРИЕВА