Отрадно, что теперь в Якутске есть Духовно-просветительский центр. Было бы замечательно, если бы здесь проводились встречи-дискуссии с такими блестящими православными полемистами, как протодиакон Андрей Кураев, протоиерей Максим Козлов, с якутскими батюшками, представителями творческой интеллигенции… Живое общение порой даёт больше, чем горы книг. Но на интернет-форумах нет-нет да и мелькнёт недовольство по поводу того, что бизнесмены потратились на строительство центра, а могли бы, к примеру, построить жильё для малоимущих.
Об этом и многом другом побеседуем с одним из тех, кто здесь учится, – олёкминчанином Анатолием Хусаиновым, третьекурсником Якутского духовного училища.
– Пока центр – только стены, но если он заработает так, как был задуман, это принесёт огромную пользу всей республике, её людям. Ведь всё начинается с нравственных, духовных качеств человека, и если центр воспитает хотя бы нескольких хороших, щедрых, добрых, совестливых бизнесменов, строителей, то у нас появится много хороших домов, и всё, что нужно для жизни.
– Как Вы пришли к вере?
– Господь промышляет о каждом человеке особо, и все приходят к Богу своим путём. Сейчас это особенно видно, потому что утеряна преемственность православной культуры, большинству приходится преодолевать безверие.
Анатолий Хусаинов
Дома о Боге я никогда не слышал. Но имелся у нас православный молитвослов, никто и не помнит, как он к нам попал. Во всяком случае – не по наследству. Предки по материнской линии были казаки. А последним крещёным до прихода советской власти был дед, который впоследствии служил в Красной Армии политруком. В первые дни Великой Отечественной войны он попал в плен, несколько раз пытался бежать, но безуспешно. Освободили его в самом конце войны американцы. Чудо, что на родине дедушке удалось избежать ГУЛАГа.
Знаю, что очень верующей была прабабушка. Возможно, её молитвами я и пришёл к Богу. С юности меня интересовали вопросы о космосе, о невидимой его части, о бесконечности, об ограниченности жизни человека, но ответов не находил. После окончания школы я учился в Олёкминском техникуме электрификации и механизации сельского хозяйства, потом работал электриком. Но чувствовал неудовлетворённость от своего дела. Хотелось не просто зарабатывать деньги, а любить работу. Мне говорили: «Что ты паришься? Тебе надо жениться, трудиться и голову не ломать». Но в стереотипах я не видел выхода для себя.
К вере пришёл, как и многие современные молодые люди, через ошибки и грехи, которые начали властвовать надо мной, буквально поработили. Сил противостоять не было. В моей жизни стали происходить скорбные случаи. Трагически погиб лучший друг, в смерти которого сейчас я считаю себя отчасти виноватым, потому что понял, сколько безответственности, невнимательности, эгоизма было в моём отношении к нему, да и к остальным…
Другой мой друг говорил, что надо креститься, но я не мог понять: зачем, для чего? И всё же пошёл в церковь. Просто искал выхода, помощи. И нашёл.
Крестились мы вместе с мамой. У нас не было огласительных бесед. Когда я вошёл в храм, меня охватил панический ужас, захотелось бежать. Во время Таинства, когда священник читал молитвы, просто коленки дрожали, трясло всего изнутри, ещё больше хотелось бросить всё и сбежать. Батюшка меня спрашивает: «Почему Вы пришли креститься?» А я накануне заготовил ответ: «Бесы заколупали. Хочу быть ближе к Богу», но почему-то выговорить не могу, вылетает: «Блин, блин…»
Какое-то время после Крещения меня ломало, хотелось снять крест, а утром я проснулся другим человеком – на душе были мир, тишина, покой. И взгляд на мир словно бы поменялся. После крещения я почувствовал внутреннюю свободу. Ощутил, что во мне такая силища появилась! Всё, что раньше казалось непреодолимым, вдруг стало решаться легко и просто.
– В Олёкминске отреставрирован и освящён старинный храм. Стало ли больше верующих?
– Крестятся сейчас массово, а остаются в храме единицы. Большинство в церкви ищет не Христа – Спасителя от смерти, греха, а «наградителя», помощника в житейских делах.
В современном человеке нет решимости после крещения следовать Божиим заповедям, трудиться. Он не понимает, что с ним происходит, что Господь ему дарует, какие возможности даёт. И сразу зарывает тот дар, который ему вручается в Крещении, не осознавая, насколько он велик и важен. Господь человека от греха очистил, сказал: «Теперь живи и не греши!» – а у него стремления сохранить благодать и чистоту нет. Даже понимания, что это ему необходимо, нет. Конечно, корешки греха всё равно остаются, но у христианина появляется сила, чтобы своим страстям противостоять.
Я не сужу – сам так же неосознанно принял крещение, не имея намерения измениться. Сразу закурил, даже не попытавшись бросить… Но стал попадать в такие ситуации, что оказывался виноват как бы ни за что. Я думал: «Господи, что за ерунда, почему это со мной происходит?» Злился, не мог простить тем, кто со мной поступил нечестно. А потом просто начал просить Бога: «Дай мне сил простить этих людей». И вдруг почувствовал, что простил, но одновременно (это было такое сильное чувство!) – что и Господь меня простил.
Я видел в храме, что люди подходят к священнику, исповедуют свои грехи, и думал, что сам так не смогу. Перекреститься-то боялся – вдруг не так. Стеснялся. А это чувство, что Бог меня простил, помогло мне себя пересилить, на исповедь прийти.
Поэтому надо себя преодолевать. Без церковной молитвы мы становимся лёгкой добычей дьявола, который, как сказал апостол Пётр, «ходит, аки рыкающий лев, ища кого поглотить». Человека начинают одолевать заботы, суета житейская. И чем больше времени проходит, тем он дальше отдаляется от Бога, и доброе семя, заложенное в нём при Крещении, умирает.
Некоторые ищут в вере что-то своё: земного благополучия, здоровья, какого-то вдохновения и, не найдя желаемого, уходят. А Господь говорит: ищите прежде Царства Божия и правды Eго и тогда всё остальное будет вам дано… Настоящая вера требует от нас подвига самоотречения, отказа от греховных дел и мыслей. Порой кажется, что жить, не соблюдая заповеди Божии, намного легче. Но если человек любит Бога и делает шаги к Нему, то Господь помогает, даёт силы, утешение, радость. Для спасения души из рабства греха и смерти нет иной дороги.
– А Вы могли бы, как московский священник Даниил Сысоев, погибший в прошлом году от руки террориста, проповедовать прямо на улицах города?
– Мученический подвиг отца Даниила не мог возникнуть на пустом месте – вот так взял и пошёл… Это постепенно вырастает в человеке. Я могу только равняться на него, на таких, как он, на весь сонм святых. «Никто, зажегши свечу, не покрывает ее сосудом, или не ставит под кровать, а ставит на подсвечник, чтобы входящие видели свет» (Лк 8, 16). Так и эти люди светили миру светом Божественной евангельской Правды и умерли за нас. Я к этому могу только стремиться.
– Если выпадет служить в отдалённом приходе, где верующих раз-два и обчёлся, Вам, наверное, одиноко будет?
– Быть одиноким можно и в большом городе среди множества людей. Господь заповедал своим апостолам: «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф 28, 19-20). И тех, кто хочет быть с Ним, Он не оставляет. А тот, кто с Богом, разве может быть одинок? Хватит ли у меня веры, не появится ли ропот? Не знаю. Но верю, что Бог даёт крест каждому по мере его сил. И эта вера помогает.
– Неужели молодому человеку не хочется развеяться, к примеру, на дискотеке?
– Не хочется. Когда Господь открывает Себя человеку, то даёт почувствовать такую радость, сравниться с которой не может ничто, ни дискотека, ни ночной клуб, где искусственно вызываются и выплёскиваются эмоции.
– Родители разделяют Ваши убеждения?
– Да, в той или иной мере. Я благодарен им за всё, что они сделали для меня. Родители никогда не учили: поступай так и так – воспитывали примером. К отцу постоянно кто-то приходит: «Рашид, помоги!» Он ни разу не отказал. Случалось, конечно, что люди пользовались его добротой, но папа остаётся безотказным. Хотя он и упрям по характеру. Когда я бываю дома на каникулах, мы с отцом много беседуем, точнее – я ему проповедую. Он слушает, соглашается, но креститься пока не решается. «Я же татарин!», – говорит. А я кто? Бог же нигде не сказал: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные… кроме татар».
– Да, Он всех к Себе зовёт. И нам бы надо научиться, как Спаситель – проповедовать примером. Спасибо тебе, Толя.
Ольга СЕРГЕЕВА,
Марина ГОРИНОВА