Человек, открывший для себя православие, неожиданно обнаруживает, что целая область жизни, причём самая важная, была для него доселе белым пятном. Каждый неофит в этом смысле похож на Колумба, который открывает, что Америка – это не Индия, а целый неизведанный континент. Вполне понятно поэтому, что начальный период воцерковления становится для многих временем усиленного навёрстывания упущенного.
А теперь представьте себе человека, который голодал несколько недель, а потом попал в мясную лавку, где начал всё скупать и есть без разбора. Хорошо если он отделается лёгким расстройством желудка и не погибнет. Многочасовое чтение книг (редко – Евангелия), хождение в храм на все возможные службы, зуд поговорить на православные темы, ревностное соблюдение постов и обрядов (редко – осмысленное) – всё это признаки «голодного в мясной лавке».
Та же опасность существует, когда человек впервые знакомится с миром православной иконы. Часто приходится видеть в церковных лавках прихожан, скупающих после очередного поступления понравившиеся им образки (скоро они уже не будут знать, куда их деть и кому раздаривать).
Существует несколько правил, которые следует знать. Во-первых, молимся мы не самой иконе, а тому, кто на ней изображён. Иначе действительно становимся идолопоклонниками, какими нас часто представляют сектанты. Святоотеческое правило таково: «Молясь на образ, обращаемся к Первообразу». Во-вторых, икона в доме – это не декоративное украшение, она должна использоваться в молитве, а не просто «быть», тогда становится намного легче избавиться от искушения приобрести ещё «пяток, другой».
В иконописи есть закон, согласно которому духовная значимость фигуры отражается на её размерах. Например, на иконе Входа Господня в Иерусалим, Господь, восседающий на осле, часто изображается в 3-4 раза больше окружающих Его людей и даже апостолов. В создании домашнего иконостаса необходимо придерживаться того же правила. Образа Богородицы не должны превосходить по размерам икону Христа. А изображения святых не должны быть больше икон Божией Матери. На практике приходится видеть другое: рядом с большими иконами Пресвятой Девы и святителя Николая или преподобных Серафима Саровского и Сергия Радонежского ютится маленький образок Господа (если он вообще имеется).
Вкус к настоящей канонической иконе необходимо в себе воспитывать. В церковных лавках быстрее всего раскупают яркие образа, похожие на открытки или картинки. Древние же канонические иконы подчёркнуто строги и сдержанны в узоре и красках. Они служат молитве, направляют её.
Святые отцы неоднократно предупреждали, что чувства не должны руководить молитвой. Не нужно искать в ней умилений, душевных восторгов и переживаний. Напротив, если заметишь в себе, по святоотеческому выражению, «закипание крови» на молитве, то есть возбуждённое, взбудораженное состояние от каких-то переживаний, остерегись, ибо это прямой путь к прелести – духовному самообману.
И уж тем более недопустимо во время молитвы искать каких-то чудес, знамений («мне Богородица с иконы улыбнулась», «мне Господь на иконе пальцем грозил» и т.п.). Во всём этом заметно искание чего-то чувственного, душевного, а не духовного. Как пишет апостол Павел: «Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия» (1 Кор. 2, 14). Будучи по природе людьми плотскими, душевными, мы и иконы выбираем соответствующие – красочные, на которых лики скорее похожи на лица, да и выражение их нам требуется умилительное, вызывающее слезливый восторг.
Настоящая молитва должна быть трезвой, приводящей христианина к видению своих немощей, а не чудесных знамений. Она даёт ощущение бесконечной любви Бога к человеку, утешение, надежду на Него и на Его Промысл. Здесь нет места душевным восторгам и экзальтации, потому и иконы канонические могут показаться ищущим этих восторгов, суховатыми и скупыми на эмоции и чувства.
Неслучайно от настоящих иконописцев всегда требовалось не просто умение рисовать, но и глубокая духовная жизнь. Ведь смысл не в том, чтобы достичь портретного сходства образа с оригиналом, а в том, чтобы суметь передать богатство духовного мира Господа, Богородицы и святых.
Конечно, полностью достичь этого невозможно, в христианстве идеал недостижим, потому что идеал – Бог. Зато иконы, приблизившиеся к этому идеалу (вспомним «Троицу» Рублёва), становятся шедеврами и действительно помогают человеку правильно строить свою духовную жизнь. Как хорошо сказал иконописец Игорь Кислицын: «Икона – вовсе не способ самовыражения, не копирование и не подражание, а молитва иконописца и умножение в мире образа, восходящего к Первообразу».
Спаситель сказал: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6, 21), и если наше сокровище в трезвой и рассудительной духовной жизни, то и иконы у нас будут такого же духа, а потому домашний иконостас – своего рода зеркало нашего внутреннего мира. Давайте постараемся, чтобы в зеркале этом отражался не «ветхий человек со страстями и похотями», а «сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа» (1 Пет. 3, 4).
Иерей Роман МАТЮКОВ