В наши дни православных часто обвиняют в категорическом неприятии представителей других конфессий и религиозных объединений. Но любой католик, лютеранин, адвентист, пятидесятник объяснит вам, что спастись можно ТОЛЬКО в ИХ церкви. А если не скажет, то спросите, зачем тогда они едут проповедовать туда, где Евангелие было возвещено давным-давно.
Про Ирину и Игоря
Часто я нахожу в православной среде гораздо более благожелательное отношение к инаковерующим христианам именно потому, что наша Церковь учит отделять грех или заблуждение человеческое от самого человека, которого должно любить. Святые православные отцы – и преподобный Серафим Саровский, и святители Филарет (Дроздов) и Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский, и многие другие – часто давали примеры уважения, трезвости, терпения и христианской любви к ближнему, независимо от его веры или убеждений. Например, святитель Феофан Затворник говорил: «Я не знаю, спасутся ли инославные, это знает Бог. Я знаю только, что если сам отрекусь от Церкви, перейду в инославие, то погибну».
И авторитетнейшие современники признают, что нам, православным, часто есть чему поучиться у тех, кто, с нашей точки зрения, не обладает полнотой Истины, – их миссионерскому жару, стремлению служить окружающим. Замечательный педагог и психолог протоиерей Борис Нечипоров говорил: «Мы должны понять, что просто не имеем морального права атаковать администрацию больницы с требованиями выгнать баптистов из больничных палат, пока не готовы сами предложить лучшую помощь, чем та, которую уже обеспечивают протестанты». Всеми уважаемый протоиерей Николай Соколов говорил мне, что готов идти в больницу с любым сектантом, если там он будет не проповедовать, а помогать страждущим.
Митрополит Антоний Сурожский, которого никак нельзя обвинить в пристрастии к экуменизму, признавал: «Скажем, баптисты в этом [нравственном] отношении чище нас, и это очень больно думать, знать и слышать. Баптисты не пьют, баптисты не курят, баптисты не бесчинствуют, а нашим православным людям и в голову не приходит, что есть такие простые вещи, которые всякий может исполнить».
Александр Исаевич Солженицын писал о своём герое (читай – о себе), сидевшем в лагере вместе с баптистами: «Трудно было ему обрубить себя по их вере, хотя вера у них – очень твёрдая, чистая, горячая, помогала им переносить каторгу, не колебнувшись и не разрушившись душой. Все они честны, негневливы, трудолюбивы, отзывчивы, преданы Христу».
Конечно, встречаются в нашей среде и такие «супер-православные» (на самом деле глубоко повреждённые, несчастные люди), которые во всех видят врагов Церкви, а значит, и своих. Как-то так получается, что они не могут соединить веру в Бога со своей повседневной жизнью: или искажают православие, подгоняя его под своё уязвлённое «Я», или нарушают прямую заповедь Господа о любви.
А вот Игорь Петрунин со своей женой Ириной жил всегда так, как верил. Он был примером живой, чистой, деятельной веры не только для своих братьев и сестёр по церкви Евангельских христиан (баптистов), но и для меня лично. Часто я приводила его подвиг социального служения в пример молодым православным друзьям (ведь он же был крещён в нашей Церкви!). К сожалению, тщетно.
Я благодарю Ирину за то, что вскоре после смерти любимого мужа она нашла силы рассказать о себе и о нём. Пусть это послужит умножению любви между всеми нами.
Ирина ДМИТРИЕВА